Дино Бернардини, несостоявшийся актер

Годы на рубеже 1970-го стали для моего отца периодом увлекательных выступлений в мире кино и телевидения. Ему и Валерию Воскобойникову, русскому пианисту и нашему очень дорогому другу, часто приходилось озвучивать «русский» голос героев фильмов и телевизионных комедий. Иногда их также просили спеть. Однажды, итальянское государственное телевидение RAI готовило экранизацию драмы Горького, в которой был эпизод, действие которого происходило в трактире, где поют пьяные люди. Их также попросили позвать других людей, которые могли бы петь на русском языке. Они приехали на репетиции в компании друзей, в том числе Вальтера Монье, бывшего партизана, проучившегося три года в Москве после войны, и Анны Кисс, венгерской красавицы, которая училась пению в Сиене. На первой же репетиции отвергли только ее: она слишком хорошо пела, ее голос оперной певицы не подходил для окружающей среды. Они исполнили Стеньку Разина. После этого моего отца и Валерия всегда приглашали и оплачивали как участников «Вокального ансамбля Валерия Воскобойникова», даже когда их обязательством было говорить (разумеется, по-русски, иначе они бы их не позвали), а не петь.

Но однажды они выступили как актеры, в роли, которая в кино отведена так называемым «статистам». Это был голливудский научно-фантастический фильм, 1969 г., «Колосс, проект Форбина», типичный для эпохи разрядки между США и СССР. Вкратце сюжет был следующим. Советские ученые создали электронный сверхмозг, который сделал Москву неуязвимой для любых атак. Американцы поступили так же. Что ж, две машины вошли в связь друг с другом и взяли власть, они больше не подчинялись людям. Затем правительства двух стран договорились объединить двух ученых, стоящих за двумя проектами, чтобы они в свою очередь могли объединить усилия для поиска решения проблемы. Городом, выбранным для встречи, был Рим, и здесь вступили в игру Валерий и мой отец.

Когда они подошли к продюсеру, они обнаружили, что в комнате уже были люди, в том числе пожилые, которых позже мой отец и Валерий опознали как русские, эмигрировавшие в 1920-е годы. Но работа заключалась в том, чтобы быть телохранителями для советского ученого, и все старейшины, русские или нерусские, были отброшены. Были наняты четверо из них, в том числе красивый 30-летний парень с французским акцентом. Его бабушка, как он сказал продюсеру, была русской, и этого было достаточно. Потом, когда они остались одни, он сказал им: «Ради всего святого, не выдавайте меня, я ни слова по-русски не знаю!». Четвертый заявил, что не знает русского языка, но его все же наняли. Перед выходом они зашли к костюмерше, которая должна была подсказать, как одеться на следующий день. Быстро осмотрев их внешность, костюмерша повернулась к моему отцу: «Ты идеален! Вот так завтра и оденься». Это многое говорит о том, как он одевался в те времена. Что касается Валерия, русского, который не мог быть более русским, вместо этого ему пришлось смириться с рядом рекомендаций, чтобы выглядеть убедительно русским.

На следующий день они играли роль телохранителей, пока два ученых встречались и прогуливались на фоне собора Святого Петра, Колизея и т.д. Мой отец вспоминал, что одним из американских телохранителей был темнокожий мужчина (я продолжаю, и мой отец продолжал, использовать термин «негр» без какого-либо отрицательного значения, например «блондин», или «высокий», или «низкий», как он использовался в Италии несколько десятилетий назад, до того, как Италия была колонизирована английским языком, когда в американских фильмах, дублированных на итальянский язык, к судьям еще не обращались со словами «ваша честь», что является чудовищным для такого языка, как итальянский, в котором мы почтительно обращаемся друг к другу не на «Вы», а на «Она»). То были для них лишь семечки, потому что на следующий день на Тибрском острове началась настоящая тяжелая работа над полностью советским эпизодом. Фактически, пока эти двое ученых были в Риме, электронный мозг Москвы обнаружил неизвестно каким образом, что советского ученого нигде нет в советской столице, и потребовал встретиться с ним. Власти сослались на серьезное заболевание, в результате которого его госпитализировали в специализированный центр. Электронный мозг настоял, тогда они сообщили ему, что ученый мертв. Тут у мозга возникли подозрения и он поставил ультиматум: либо ему покажут тело, либо он уничтожит Москву. У Советского правительства не было выбора.

Ученый спокойно погрузился в свои мысли на берегу Тибра под пристальным взглядом агентов КГБ, когда прибыл вертолет с письмом, которое было доставлено Валерию, командиру их квартета. Валерий подошел к моему отцу (наркому) и заставил его прочитать сообщение. Они посоветовались, а затем начали приближаться к ученому, вытаскивая пистолеты. Ученый все учуял и начал кричать: «Я не предатель, зачем вы это со мной делаете?». Но они продолжали наступать и начали стреляли. Ученый упал на перевернутую лодку. Слезы глицерина текли по лицу Валерия, а моего отца, «крутого парня» этой группы, пощадили. Мой отец подошел к «трупу» и коснулся его ногой, чтобы убедиться, что он действительно мертв.

До этого момента им нравилось играть, но с этого момента им пришлось зарабатывать в поте лица те 40.000 лир в день (около 50 советских рублей), которые им давали. На самом деле не следует забывать, что американский актер, сыгравший советского ученого, был массивного телосложения, почти гигант. Помимо прочего, он действительно был русским по происхождению: его дедушка был последним председателем царской Думы Родзянко. Четверо агентов должны были схватить его за конечности и отнести к лестнице, ведущей к полицейскому участку на острове Тибр. Они подумали, что этого достаточно, и остановились у начала лестницы, так как внук Родзянко был очень тяжелым. Вместо этого их заставили повторить сцену и подняться по ступенькам, на полпути остановившись в изнеможении, чтобы не ударить его головой о ступеньки. После этой сцены режиссер два или три раза снимал моего отца на переднем плане. Он говорил: «Раз, два, три, Дино!». На «Дино!» ему приходилось смотреть прямо в камеру. Не более того.

Предположительно, фильм никогда не выходил в прокат в Италии, но однажды его транслировал местный римский телеканал.

Завершая главу о кино, нужно сказать, что у моего отца был предыдущий опыт, если его можно так назвать, в 1950-х годах, сначала в Риме в качестве статиста в Чинечиттé для американских фильмов Камо грядеши и Бен Гур, затем в Москве для советского фильма Мир входящему, в котором вместе с группой иностранных студентов из МГУ они озвучили узников немецкого лагеря смерти, которые приветствовали солдат Красной Армии, когда те вошли в концлагерь, чтобы освободить их. Более того, вспоминая тот день, моему отцу было немного стыдно, так как случай был серьезным, а они, итальянские пацаны, и даже французы, в порыве «студенческого братства» начали выкрикивать целый репертуар оскорблений и нецензурных слов. что вызвало восторг у ничего не подозревающих режиссеров Алова и Наумова. К счастью, в общей суматохе (другие иностранные студенты вместо этого выкрикивали соответствующие слова) никто ничего не мог разобрать.

В другой раз мой отец дал голос неуказанному советскому премьеру в фильме Лучано Сальче. Они с Валерием спели что-то по-русски, и тогда режиссер сказал своему помошнику: «Для следующей сцены нам понадобится кто-нибудь с правильным голосом для премьерской речи». Так получилось, что мой отец грозно произнес по-русски своего рода ультиматум. К счастью, после первого предложения его голос сразу же затих, и речь продолжилась на итальянском, голосом дублера. И это вся его актерская карьера в кино.

Bloccato in Italia il social russo OK

Dalla seconda metà di dicembre 2020, il social network russo ok.ru (Odnoklassniki) è bloccato in Italia, in parte nell'UE e, più in generale, in Occidente, adducendo un argomento risibile secondo il quale ciò accade per "violazione in materia di proprietà intellettuale", e oltretutto per una singola Procura italiana, quella di Napoli (Procedimento penale N°1226/17). Come italiani residenti in Russia esigiamo l'immediato ripristino dei collegamenti, giacché questo danneggia migliaia di italiani ivi abitanti, e la scusa è a dir poco risibile: trattasi del secondo social network della Russia in ordine di importanza e di utenza.

Potete firmare la petizione qui.

В Италии заблокировали Одноклассников

Со второй половины декабря 2020 года российская социальная сеть ok.ru (Одноклассники) была заблокирована в Италии, частично в ЕС и, в целом, на Западе, ссылаясь на смехотворный аргумент, за «нарушение правил интеллектуальной собственности», и, более того, из-за всего лишь одной итальянской государственной прокуратуры, в Неаполе (уголовное дело №1226/17). Как итальянцы, проживающие в России, мы требуем немедленного восстановления связей, поскольку это наносит ущерб тысячам итальянцев, живущих там, а оправдание является труднозащитимым: речь идет о второй социальной сети в России по важности и использованию.

Вы можете подписать петицию здесь.

Сартр о ЕС Sartre sull'UE

Европа, представленная нам господами Картером, Шмидтом, Жискаром и Андреотти, не имеет отношения к пролетарскому интернационализму, она чужда Европе рабочих, которая в течение столетия была идеалом западного рабочего движения.

Мне смешон такой энтузиазм по поводу европейских выборов и Экономического союза. В конце концов, все сведется к гегемонии Германии и на время Франции, с вечно угнетенными странами юга и британцами, которые будут побеждены своим высокомерием, готовыми создать свой собственный рынок.

Жан-Поль Сартр, 1977 г.

L'Europa che ci presentano i signori Carter, Schmidt, Giscard e Andreotti non ha alcun rapporto con l'internazionalismo proletario, è estranea all'Europa dei lavoratori che per un secolo è stata l'ideale del movimento operaio occidentale.

Trovo ridicolo questo entusiasmo per le elezioni europee e l'Unione economica. Alla fine, tutto si ridurrà ad un'egemonia della Germania, e per un po' della Francia, con i Paesi del sud eternamente vessati e gli inglesi che saranno vinti dalla propria spocchia, pronti a farsi un mercato proprio.

Jean-Paul Sartre, 1977

Кибервойны и гуманитарные катастрофы

23 и 24 декабря 2020 г. участвовал в двух интересных круглых столах, организованных Общественной Службой Новостей. В принципе, темы переплетаются и перекликаются, поэтому решил свои выступления поместить в одной статье, но в двух разных видеороликах. Итак, вот первая тема: «Кибервойна: политические, социальные и военные аспекты».

Полная версия дискуссии:

Вторая - «Гуманитарные катастрофы 2021 года: от мифов к реальности».

Полная версия дискуссии:

Богатство языка Ricchezza della lingua Richesse de la langue

Средний уровень интеллекта населения мира, который неуклонно увеличивался с послевоенного периода до конца 90-х годов, на протяжении последних двадцати лет снижался...

[французский оригинал и итальянский перевод - см. ниже]
[originale francese e traduzione italiana: cfr. sotto]
[original français et traduction italienne : voir ci-dessous]

Это инверсия эффекта Флинна. Похоже, что уровень интеллекта, измеренный тестами, снижается в более развитых странах. Многими могут быть причины этого явления. Одной из них могло быть обеднение языка.

Некоторые исследования действительно показывают уменьшение лексических знаний и обеднение языка: это не только вопрос сокращения используемого словарного запаса, но и языковых тонкостей, которые позволяют развивать и формулировать сложную мысль.

Постепенное исчезновение времен (сослагательного наклонения, несовершенных, сложных форм будущего, причастия прошедшего времени) порождает мысль, почти всегда в настоящем, ограниченную в настоящее время: неспособную к проекциям во времени.

Упрощение обучающих программ, исчезновение заглавных букв и знаков препинания - примеры смертельных ударов по точности и разнообразию выражений.

Всего лишь один пример: удаление (ныне устаревшего) слова «девушка» означает не только отказ от эстетики слова, но и непреднамеренное продвижение идеи о том, что между девочкой и женщиной нет промежуточного времени.

Меньшее количество слов и спряжений глаголов означает меньшую способность выражать эмоции и меньше возможностей для развития мысли. Исследования показали, что насилие в общественной и частной сферах напрямую связано с неспособностью описать свои эмоции словами. Нет слов для построения рассуждений, комплексное мышление невозможно. Чем беднее язык, тем больше мыслей исчезает.

История богата примерами, и многие книги (Джордж Оруэлл - 1984; Рэй Брэдбери - 451 градус по Фаренгейту) рассказывают, как все тоталитарные режимы всегда затрудняли мышление, сокращая количество и числовое значение слов. Если нет мыслей, нет и критических мыслей. И нет безмолвной мысли. Как можно построить безусловную дедуктивную гипотетическую мысль? Как мы можем представить себе будущее без сопряжения с будущим?

Как мы можем запечатлеть бурю, последовательность элементов во времени, будь то прошлое или будущее, и их относительную продолжительность, без языка, который различает то, что могло быть, что было, что есть, что могло быть и что будет после того, что могло случиться на самом деле?

Уважаемые родители и учителя: давайте приложим все усилия, чтобы наши дети и наши ученики научились говорить, читать и писать. Обучайте и практикуйте язык в самых разных его формах. Даже если это звучит сложно. Особенно если это сложно. Потому что в этом стремлении есть свобода.

Те, кто утверждает необходимость упростить орфографию, очистить язык от его недостатков, упразднить жанры, времена, нюансы, все, что создает сложность, являются настоящими архитекторами обеднения человеческого разума. Нет свободы без необходимости. Нет красоты без мысли о красоте.

Христоф Клавé
Выпускник Института политических наук в Париже, обладатель степени магистра делового администрирования, профессиональный тренер, Христоф Клавé 25 лет проработал в компании в качестве директора по персоналу, а затем генерального директора. Он также отвечал за курс стратегии и деловой политики в Высшей коммерческой школе Парижа в течение 5 лет.

Le quotient intellectuel moyen de la population mondiale, qui a toujours augmenté de l'après-guerre à la fin des années 90, est en baisse au cours des vingt dernières années... C’est le retournement de l'effet Flynn. Il semble que le niveau d'intelligence mesuré par les tests diminue dans les pays les plus développés. Beaucoup peuvent être les causes de ce phénomène. L’une d'entre elles pourrait être l'appauvrissement du langage.

Plusieurs études montrent en effet la diminution de la connaissance lexicale et l'appauvrissement de la langue : il ne s'agit pas seulement de la réduction du vocabulaire utilisé, mais aussi des subtilités linguistiques qui permettent d'élaborer et de formuler une pensée complexe.

La disparition progressive des temps (subjonctif, imparfait, formes composées du futur, participant passé) donne lieu à une pensée presque toujours au présent, limitée actuellement : incapable de projections dans le temps.

La simplification des tutos, la disparition des majuscules et de la ponctuation sont des exemples de "coups mortels" à la précision et à la variété de l'expression.

Juste un exemple : supprimer le mot "jeune fille" (désormais désuet) ne signifie pas seulement abandonner l'esthétique d'un mot, mais aussi promouvoir involontairement l'idée qu'il n'y a pas de phases intermédiaires entre une enfant et une femme.

Moins de mots et moins de verbes conjugués impliquent moins de capacité à exprimer les émotions et moins de possibilités d'élaboration d'une pensée. Les études ont démontré que la violence dans les sphères publiques et privées provient directement de l'incapacité à décrire ses émotions à travers les mots. Pas de mots pour construire un raisonnement, la pensée complexe est rendue impossible. Plus le langage est pauvre, plus la pensée disparaît.

L'histoire est riche en exemples et de nombreux livres (Georges Orwell, "1984"; Ray Bradbury, "Fahrenheit 451") ont raconté comment tous les régimes totalitaires ont toujours entravé la pensée, par une réduction du nombre et du nombre sens des mots. S'il n'y a pas de pensées, il n'y a pas de pensées critiques. Et il n'y a pas de pensée sans voix. Comment peut-on construire une pensée hypothétique déductive sans conditionnelle? Comment peut-on envisager l'avenir sans conjugaison avec l'avenir?

Comment peut-on capturer une tempête, une succession d'éléments dans le temps, qu'ils soient passés ou futurs, et leur durée relative, sans une langue qui distingue ce qui aurait pu être, ce qui a été, ce qui est, ce qui pourrait être Être, et ce qui sera après que ce qui aurait pu arriver, est-il vraiment arrivé?

Chers parents et enseignants : faisons parler, lire et écrire nos enfants, nos élèves. Enseigner et pratiquer la langue sous ses formes les plus différentes. Même si ça semble compliqué. Surtout si c'est compliqué. Parce que dans cet effort il y a la liberté.

Ceux qui affirment la nécessité de simplifier l'orthographe, de purger la langue de ses ′′ défauts ", d'abolir les genres, les temps, les nuances, tout ce qui crée la complexité, sont les vrais artisans de l'appauvrissement de l'esprit humain. Il n'y a pas de liberté sans nécessité. Il n'y a pas de beauté sans la pensée de la beauté.

Christophe Clavé
Diplômé de l'Institut d'études politiques de Paris, titulaire d’une Maîtrise en administration des affaires, entraîneur professionnel, Christophe Clavé a passé 25 ans en entreprise, en tant que Directeur des ressources humaines puis Directeur Général. Il a également été chargé du cours Stratégie et Politiques d’Entreprise à l'École des hautes études commerciales de Paris pendant 5 ans.

Il quoziente d'intelligenza medio della popolazione mondiale, che è costantemente aumentato dal dopoguerra alla fine degli anni '90, è diminuito negli ultimi vent'anni... E' l'inversione dell'effetto Flynn. Sembra che il livello di intelligenza misurato dai test stia diminuendo nei paesi più sviluppati. Molte possono essere le cause di questo fenomeno. Una di queste potrebbe essere l'impoverimento del linguaggio.

Diversi studi mostrano infatti la diminuzione della conoscenza lessicale e l'impoverimento della lingua: non si tratta solo della riduzione del vocabolario utilizzato, ma anche delle sottigliezze linguistiche che consentono di sviluppare e formulare un pensiero complesso.

La progressiva scomparsa dei tempi (congiuntivo, imperfetto, forme composte del futuro, participio passato) dà luogo a un pensiero quasi sempre presente, attualmente limitato: incapace di proiezioni nel tempo.

La semplificazione dei tutoriali, la scomparsa delle maiuscole e della punteggiatura sono esempi di "colpi fatali" per la precisione e la varietà espressiva.

Solo un esempio: cancellare la parola "fanciulla" (ormai desueta) non significa solo abbandonare l'estetica di una parola, ma anche promuovere inconsapevolmente l'idea che non ci siano fasi intermedie tra una bambina e una donna.

Meno parole e meno verbi coniugati significano meno capacità di esprimere emozioni e meno opportunità per lo sviluppo del pensiero. Gli studi hanno dimostrato che la violenza nella sfera pubblica e privata deriva direttamente dall'incapacità di descrivere le proprie emozioni attraverso le parole. Nessuna parola per costruire il ragionamento, il pensiero complesso è reso impossibile. Più povera è la lingua, più il pensiero scompare.

La storia è ricca di esempi e molti libri (Georges Orwell, "1984"; Ray Bradbury, "Fahrenheit 451") hanno raccontato come tutti i regimi totalitari abbiano sempre ostacolato il pensiero, riducendo il numero e il senso numerico delle parole. Se non ci sono pensieri, non ci sono pensieri critici. E non c'è pensiero senza parole. Come si può costruire un pensiero ipotetico deduttivo incondizionato? Come possiamo immaginare il futuro senza coniugazione con il futuro?

Come possiamo catturare una tempesta, una successione di elementi nel tempo, passati o futuri, e la loro durata relativa, senza un linguaggio che distingua ciò che avrebbe potuto essere, ciò che era, ciò che è, cosa potrebbe essere, e cosa accadrà dopo quello che sarebbe potuto accadere, è realmente accaduto?

Cari genitori e insegnanti: lasciate che i nostri figli, i nostri alunni parlino, leggano e scrivano. Insegnate e praticate la lingua nelle sue forme più diverse. Anche se sembra complicato. Soprattutto se è complicato. Perché in questo sforzo c'è libertà.

Chi afferma la necessità di semplificare l'ortografia, di epurare la lingua dai suoi "difetti", di abolire i generi, i tempi, le sfumature, tutto ciò che crea la complessità, sono i veri artefici dell'impoverimento della la mente umana. Non c'è libertà senza necessità. Non c'è bellezza senza il pensiero della bellezza.

Christophe Clavé
Laureato all'Istituto di studi politici di Parigi, titolare di un master in economia aziendale, formatore professionale, Christophe Clavé ha trascorso 25 anni nel mondo degli affari, come direttore delle risorse umane e poi direttore generale. E' stato anche responsabile del corso di strategia e politiche d'impresa presso la Scuola di studi superiori commerciali di Parigi per 5 anni.

Обращение к Путину, «Голос России»

Здравствуйте, Владимир Владимирович, и, как Вы понимаете, в нашу эпоху, слово «здравствуйте» – не риторичное, а искреннее пожелание.

К Вам обращается Марк Бернардини, несмотря на фамилию – гражданин России с рождения, хоть и прожил я 27 лет в Италии, вернувшийся в Россию двадцать лет тому назад по собственным убеждениям, переводчик-синхронист с сорокалетним стажем, Вас я переводил неоднократно, в том числе и лично, а также по совместительству в прошлом – диктор передач на итальянском языке государственного радио «Голос России».

Мой вопрос касается именно этого. «Московское радио» было известно с Тридцатых годов, с него вещал в 43-м сам Тольятти для итальянских партизан. Оно пережило даже распад СССР, превратившись в «Голос России».

В 2014-м, в аккурат после воссоединения Крыма с Россией (именно «воссоединения»), Вашим указом от 9 декабря 2013-го радио было закрыто, в самый неподходящий момент, якобы для создания, наряду с упразднением «РИА Новости», на их основе, «МИА «Россия Сегодня».

Как известно, «РИА Новости» существует и по сей день (надо признать, с успехом), а вот итальянского радио с тех пор больше нет. Новоиспеченное агентство «Спутник», в итальянском варианте, является просто интернет-порталом. Создается ощущение, что для кого-то Ваши указы вовсе необязательны к неукоснительному исполнению.

И вот мой вопрос. Учитывая, что среди членов Евросоюза, Италия, несомненно, это та страна, где больше всего населения, сочувствующего России, не считаете ли Вы достойным принять во внимание не то что открыть италоязычный телеканал в рамках итак многоязычного RT (я понимаю, это дорого), но хотя бы воссоздать радио, тем более, что, насколько я знаю, все технические ресурсы существуют до сих пор?

Diritti d'autore farlocchi

Divertente.

Per il mio articolo di ieri in russo «Italia a 360°» ho utilizzato due video di mie traduzioni in simultanea dell'agosto 1991.

Hanno una storia avvincente, da un punto di vista tecnologico.

Inizialmente, il tutto era stato registrato in quei giorni a Milano su vechie videocassette VHS.

Dieci anni dopo, da Milano, sono emigrato a Bruxelles.

Vent'anni fa mi sono trasferito a Mosca.

Qui in modo fortuito ho recuperato queste videocassete e le ho digitalizzate.

Non mi fido degli statunitensi, per cui, per ogni evenienza, ho scaricato questi due video sia in YouTube, sia in Yandex Ephir.

Contrariamente a quanto dichiarato, la moderazione in Yandex Ephir non è durata 20-60 minuti, bensì più di dieci ore.

Qui viene la parte più interessante. Il primo video è un collage delle mie traduzioni simultanee durante il golpe in URSS, il secondo è la mia simultanea del ritorno di Gorbačëv il 22 agosto 1991.

In Yandex Ephir mi hanno approvato Foros e non approvato il collage, anche se entrambi provenivano da RAI 3:

Ragioni?

Materiale protetto da copyright. Allora perché è stato approvato Foros?

Ho spedito il mio reclamo, per ora tutto tace.

E in YouTube? Attenzione: l'esatto contrario! Approvato il collage e bannato Foros. Motivo? I già citati diritti d'autore, ma con un un dettaglio particolarmente scandaloso.

Spiego. La mia traduzione simultanea, trasmessa dalla televisione italiana di Stato, apparterrebbe... all'Istituto Nazionale dell'Audiovisivo, organizzazione statale francese. Cioè, la Francia dispone dei diritti sugli audiovisivi statali italiani?

Ho 58 anni, da più di quaranta faccio l'interprete di simultanea (ai più alti livelli...), talvolta vengo invitato nelle trasmissioni delle maggiori televisioni nazionali russe come politologo. Voglio dire che è difficile sospettarmi di spam, hacker ed altre forme di truffe, non ne ho né le competenze, né l'interesse.

Sono ormai vent'anni che sono tornato a Mosca, dall'Italia e da Bruxelles, mia sponte. Ho problemi con i social network yankee, in YouTube una volta mi hanno anche cancellato un profilo (costringendomi a ricostruire tutti i video), in Fasciolibro mi bannano trimestralmente per un mese da tredici anni. Ecco perché, sempre più spesso, preferisco interagire col social network russo «V Kontakte». Vorrei che «Yandex Ephir» diventasse per me proprio quell'alternativa locata in territorio russo per i miei video (che, tra l'altro, utilizzo per il mio blog in «Yandex Zen»). Aggiungo che, non sia mai, potrebbero staccarci dalla rete mondiale, intesa come internet.

Per ora, «Yandex Ephir» non mi assicura quella affidabilità che sto cercando. Se dipende dal fattore umano, le mie lamentele sono rivolte ai loro collaboratori; se invece è colpa di un algoritmo, i miei strali sono rivolti ai loro softwaristi.

Tra l'altro, con Yandex Ephir c'erano stati altri due casi incresciosi, anche se poi mi hanno ripristinato.

Nel primo caso si trattava della mia traduzione orale delle memorie di mio padre, italiano, defunto, in cui raccontava delle torture subite da suo padre (mio nonno) ad opera dei nazifascisti. Dopo il mio reclamo, sono stato sbannato. «Пережитки памяти»

Nel secondo caso, si trattava del collage dei miei interventi ad una conferenza sul primo turno delle elezioni presidenziali in Moldavia (18 minuti in tutto, su due ore e mezzo). Anche qui, dopo il mio reclamo, sono stato sbloccato. «Первый тур президентских выборов в Молдавии».

Eccovi entrambi i video, giudicate voi cosa c'entrino i diritti d'autore.

Липовые авторские права

Забавно получается.

Для своей вчерашней статьи «Италия на 360°» я использовал два видеоролика моих синхронных переводов от августа 1991 года.

У них увлекательная история, с технологической точки зрения.

Изначально, все было записано в те дни в Милане на старые видеокассеты VHS.

Десять лет спустя, из Милана, я эмигрировал в Брюссель.

Двадцать лет назад я переехал в Москву.

Тут я каким-то образом откопал эти видеокассеты и оцифровал их.

Я не доверяю американцам, поэтому, на всякий случай, я скачал эти два ролика и на Ютюб, и на Яндекс Эфир.

Вопреки объявленному, в Яндекс Эфире модерация длилась не 20-60 минут, а более десяти часов.

И вот тут самое интересное. Первый ролик является нарезкой моих тогдашних синхронных переводов во время путча в СССР, второй - мой синхронный перевод возвращения Горбачева из Фороса 22 августа 1991 г.

В Яндекс Эфире мне одобрили Форос и не одобрили нарезку, хотя оба ролика происходят от итальянского государственного телеканала РАИ 3.

Причины?

Материал защищен авторскими правами. Так почему же был одобрен Форос?

Я направил свою жалобу, пока что в ответ - тишина.

А что на Ютюбе? Внимание: все до точности наоборот! Одобрили нарезку и забанили Форос. Причина? Все те же пресловутые авторские права, но с особо скандальной деталью.

Поясняю. Мой синхронный перевод тридцатилетней давности, переданный итальянским государственным телевидением, принадлежит якобы... французскому государственному Национальному Институту Аудиовизуальных материалов. То есть, государство Франция приобрело у Италии права на итальянскую государственную продукцию?

Мне 58 лет, более сорока лет работаю переводчиком-синхронистом итальянского языка (на самом высоком уровне…), иногда меня приглашают на передачи федеральных телеканалов в качестве политолога. Я хочу сказать, что мне сложно вменять спамерство, хакерство и прочее мошенничество, у меня нет на то ни знаний, ни интереса.

Уже двадцать лет, как я вернулся в Москву, из Италии и Брюсселя, по собственному желанию. С американскими соцсетями у меня проблемы, в Ютюбе один раз мне стерли профиль (пришлось восстанавливать все ролики), в Фашбуке меня уже тринадцать лет банят ежеквартально на месяц. Поэтому, все чаще я взаимодействую с «В Контакте». Хотелось бы, чтобы «Яндекс Эфир» стал для меня той самой альтернативой в пределах границ РФ относительно видео (которые, кстати, я обычно вставляю в свой блог на «Яндекс Дзен»). К этому добавлю, что, неровен час, нас вообще отключат от мировой паутины.

Пока «Яндекс Эфир» не дает мне той самой благонадежности, на которую я рассчитываю, и в поисках которой я нахожусь. Если это зависит от человеческого фактора, то претензии к их сотрудникам; если же речь идет об алгоритме, то претензии касаются его разработчиков, мягко говоря, он заставляет желать большего совершенства.

Кстати, с Яндекс Эфиром было еще два прискорбных случая, хотя в дальнейшем меня восстановили.

В первом случае, то был мой устный перевод с итальянского на русский язык воспоминаний ныне покойного моего итальянского отца, где он рассказывал, как немцы пытали его отца (моего деда). После моего обращения, ролик был восстановлен. «Пережитки памяти»

Во втором - речь шла о нарезке моего участия в конференции Общественной Службы Новостей по поводу первого тура президентских выборов в Молдавии (18 минут из двух с половиной часов). Опять-таки, после моего обращения ролик был восстановлен. «Первый тур президентских выборов в Молдавии».

Вот Вам оба ролика, сами судите, причем тут авторские права.

Об Италии на 360°

В рамках проекта «Московское долголетие, сад Эрмитаж», организованного Школой иностранных языков Summertime, в Клубе любителей Италии преподаватель А.В.Евстафьева провела конференцию онлайн «О сегодняшней Италии и не только: политолог, журналист и синхронный переводчик Марк Бернардини». Мне задали несколько вопросов, вот мои ответы. Фактически, речь идет о нескольких «макро-темах»: ковид, политика, экономика, культура, синхронные переводы.

1. Ситуация с ковидом в Италии.

Вспоминается старый еврейский анекдот:

– Ребе, у меня дохнут куры. Что делать?
– Кидай им зерно в круг, предварительно его начертив.
Еврей начертил круг, стал кидать в него зерно, но куры все равно дохли. Тогда он опять пришел к ребе:
– Что делать?
– Нарисуй квадрат и бросай зерно в квадрат. Еврей нарисовал квадрат, стал бросать в него зерно, но куры все равно дохли.
– Что делать, ребе?
– Нарисуй треугольник и бросай зерно в треугольник.
Еврей нарисовал треугольник и стал бросать туда зерно. Куры сдохли все.
– Ребе, все куры сдохли.
– Жалко, у меня было еще столько идей…

Вот так шмыгалята уже 10 месяцев «сражаются» с ковидом – то полный карантин, то неполный, то карантин выходного дня, то лоХдаун. У них еще столько идей, что у нас столько людей на их эксперименты не найдется.

Думаете, это про Россию? Или про Италию? Никак нет: это бывший депутат Верховной Рады Елена Бондаренко про Украину.

Итак, вернемся к Италии, но с оглядкой на Россию. Разумеется, это не соревнование, но сопоставление данных позволяет делать более объективные выводы.

2.300.000 заболевших в России, 1.600.000 в Италии. Однако, стоит учесть, что население России – 146 млн, а Италии – 60.

Если сопоставить долю заболевших относительно населения, картина меняется в корне.

Далее, очень важно учесть количество выздоровевших.

Наконец, просматривается определенная тенденция относительно погибших.

Создается ощущение, что борьба с ковидом в России – более эффективная. Это подтверждается количеством больных за вычетом вылечившихся и усопших.

Сказывается летнее послабление социальных ограничений в Италии, по принципу «liberi tutti», «все свободны». Будем надеяться, что урок усвоен.

В принципе, ограничительные меры одинаковы во всем мире, но не все их применяют на основании одинаковых статистических данных, а также не во всех странах население соблюдает дисциплину. Мы все довольно быстро привыкли к таким новым принципам, как «65+», «масочный режим», «перчатки», «санитайзер», «учеба в удаленном режиме», «работа на удаленке», «доставка общепита», «театры и кинематографы онлайн» и т.д.

В итальянском парламенте всерьез обсуждают, стоит ли, на рождественские и новогодние праздники, открыть магазины для подарков, рестораны, горнолыжные курорты, межрегиональные, меж-провинциальные, меж-городские перемещения, сколько человек и с какой степенью родства будет иметь право встретить праздники с близкими, службу в церквях в Рождество в восемь часов вечера. И все это на основании так называемого «самозаявления» («autocertificazione»): да, ложь штрафуется, но кто станет проверять? Да и правоохранительных органов на то не хватит. В общем, при желании, пишу, что хочу.

2. Политика. Повестка сегодняшнего дня. Партии, мнения, перспективы.

Много чего можно рассказать об итальянской республиканской политике первых пятидесяти лет, но это было бы отдельной темой, которую можно выставить в отдельное обсуждение в будущем. Ограничимся сегодняшним днем. Бытует мнение, что в споре двух итальянцев существует как минимум три разных мнения. Думаю, в России, это о многом говорит.

Всего лишь пару лет назад, «Движение Пять Звезд» позиционировало себя, как не левое, не правое, антипартийное и внесистемное. Потом оно сформировало правительство с правоцентристами, в частности с Лигой Севера, то есть небезызвестным Сальвини. После европейских выборов, на которых «Пять Звезд» проиграло, а Лига победила, Сальвини решил пойти ва-банк, правительство было распущено. Он никак не ожидал, что в ответ «Пять Звезд» сформирует новое правительство с левоцентристами, причем, с тем же премьером Конте.

Тем временем, на своем недавнем последнем съезде, «Пять Звезд» фактически структурируется, как полноценная партия. В условиях пандемии, никто серьезно не думает о роспуске правительства и назначении новых парламентских выборов, тем более, что вообще-то таковые по закону должны проводиться каждые пять лет, то есть в 2023 году.

Характерно, что Сальвини и его правоцентристские союзники, будучи в оппозиции, по многим позициям говорит и говорят до точности наоборот в сравнении со своими же позициями периода их правительства. Более того: по любой позиции, в правительстве есть кто выступает против, и в оппозиции кто выступает за. В общем, ничего нового, так всегда было и, увы, думаю, так всегда будет.

3. Всех волнует вопрос: что с экономикой Италии. Почему с каждым годом ситуация все хуже: меньше «made in Italy» на прилавках магазинов, китайцы скупают традиционный для Италии семейный бизнес, разорение мелких фермеров и т д.

Экономика Италии никогда не отличалась хорошим здоровьем: кроме мировой конъюнктуры, существуют сугубо внутренние особенности. Еще каких-то шестьдесят лет тому назад Италия была преимущественно сельскохозяйственной страной, особенно на юге. Промышленная революция пятидесятых и шестидесятых годов привела к прогрессу, но это длилось недолго. Начиная с восьмидесятых, страна постепенно стала превращаться в страну третичного рынка, в сфере услуг. Почти все немногочисленные гиганты, такие, к примеру, как автопром (ФИАТ, Альфа Ромео, Ланча), а также Италтел, Бреда, Ансальдо, Нуово Пиньоне, либо были скуплены иностранными конкурентами, либо обанкротились, либо и то и другое. Малые и средние предприятия, а они представляют собой 90% итальянской экономики, стали закрывать в массовом порядке, после мирового кризиса 2008 года. В общем, китайцы тут не виноваты, а виноваты сами. Просто у китайцев более крепкие семьи, и потом речь идет преимущественно о маленьких продуктовых магазинах, трактирах. Исключение составляет провинция Прато, недалеко от Флоренции, которая еще во времена Данте Алигьери славилась переработкой тряпья, благодаря чему превратилась во второй половине прошлого столетия в текстильный промышленный округ, чем-то напоминающий российские ОЭЗ (особые экономические зоны). Но опять-таки, мелкие цеха по пошиву, трикотажу, иногда отделочному оборудованию (ворсовальные, стригальные аппараты). Самые крупные насчитывали несколько сотен работников. Ушло то поколение, а следующее все разрушило. Свято место пусто не бывает, теперь там больше китайцев, чем тосканцев.

В особую графу стоит выделить так называемый «made in Italy», «сделано в Италии». Считаю, что было очень дальнозорко, в итало-российских отношениях, на фоне западных санкций и ответных импортозамещающих контрсанкций, ускоренный переход на принцип «made with Italy», «сделано с Италией». Имеется ввиду совсем не делокализация: делокализация, это когда итальянские капиталисты увольняют своих рабочих, закрывают свои заводы, открывают новые заграницей, нанимают там дешевую рабочую силу и продолжают продавать по тем же ценам свою продукцию в Италии при более низкой себестоимости. Напротив, то что мы наблюдаем несколько лет, итальянские производители открывают новые заводы в России, нанимают местное население и продают продукцию в той же России, с учетом повышенной российской покупательской способности. Таких примеров – куча, подумайте о тех же макаронах Барилла, производящихся в Подмосковье, или о МАРР, из той же области – в Италии это Кремонини – официальный поставщик мяса для Макдоналдса по всей России. Но это лишь наиболее известные бренды, примеров – сколько угодно.

4. Культурные тенденции. Что смотрят, читают, слушают итальянцы в настоящее время.

Грустная тема. Дело в том, что с культурой сейчас все плачевно, а при предыдущем правоцентристском правительстве был такой министр финансов во всех четырех правительствах Берлускони (Джулио Тремонти), который на одном глазу заявил, дословно, дескать, «con la cultura non si mangia», на культуре особо жрать нечего. При нынешних закрытых книжных магазинах, театрах, кино, это разговор ни о чем. С другой стороны, есть сериалы в североамериканских форматах, которые заполонили итальянское, ровно, как и российское, телевидение. На всем этом растет новое поколение, всем нам это еще аукнется, лет через двадцать, а может, раньше, а может, уже сегодня. Нет больше таких глыб, как Умберто Эко, Джанни Родари, Итало Кальвино, Федерико Феллини, Элио Петри, Пьетро Джерми, Марчелло Мастройанни, Витторио Гассман, Уго Тоньяцци. Стоит подумать, почему больше таких не родилось.

5. Опыт работы синхронным переводчиком в России. Интересные случаи, знаменательные встречи.

Разумеется, моя любимая тема, этим я занимаюсь аж сорок лет. Лично я считаю, что никакой разницы нет. Все или хотя бы многое зависит от человеческого фактора, профессионализма технического персонала (звукорежиссеров и т.д.) и ведущего, действительно ли он хочет знать мнение гостя, а не просто «просто поставить галочку». Это легко можно определить, если вопрос короче ответа, а не наоборот. Применительно к телевизионным выступлениям также в них необходимо различать три разных режима. Съемка видео также включает в себя определенный аспект: поговорка «l’abito non fa il monaco», «платье не делает монаха» здесь не работает.

Если же, с другой стороны, выполняется функция «озвучивания», может случиться так, что важно применить своего рода «актерские способности», особенно если речь идет о переводе нескольких выступлений самостоятельно, чтобы зритель понял, что вмешивается следующая личность. Запомнилось в этом смысле то, что, оказавшись на итальянском TG 3 в 1991 году, мне пришлось переводить вживую, когда Эльцин приказал Горбачеву прочитать некий документ в президиуме.

Однако я только что рассказал о трех способах. Третий – это когда, как правило, в ток-шоу ведущий берет интервью у иностранного гостя. Ответы идут в эфире, а вопросы переводятся только в наушниках интервьюируемого. Наконец, если вы находитесь на видео, то есть рядом с гостем, перевод для последнего осуществляется в режиме «шушотажа» (буквально «шептания»), а его ответы – последовательно. Это больной вопрос. В международных структурах (Европейский Союз, ООН и т.д.), если доклады (на условиях абсолютной конфиденциальности) не доходят до устных переводчиков по крайней мере за три дня до этого, они отказываются переводить. Итальянцы и русские (недаром они так нежно относятся друг к другу, независимо от историко-политического контекста) практически никогда никому почти ничего не присылают, поэтому ориентируемся на месте. За сорок лет я так привык, что мне все равно, я импровизирую в любом случае. Однако, родившись двуязычным и обладая таким богатым опытом, я фактически не перевожу, а, скорее, переосмысливаю, то есть перевожу с родного языка на… родной язык. Несомненно, многое доверено эрудиции и чуткости переводчика. Еще пара пояснительных примеров. Я знаю, что перевод главы государства, министра или посла (в моем случае Путина, Наполитано, Медведева, Берлускони, Лаврова, Ренци…) отличается от перевода поп-звезды, актера или футболиста (Пупо, Микеле Плачидо, Аль Бано, Орнелла Мути, Андреа Бочелли, София Лорен, Паоло Росси, Рокко Сиффреди…). Меняются персонажи, меняется и публика, в студии и дома. Среди негативных явлений, безусловно, главным является то, что сигнал в наушниках поступает искаженным или слишком низким, либо, когда участник путает синхронный и последовательный перевод: идет синхрон, но он останавливается на каждом предложении, или, наоборот, и это еще хуже, если в последовательном режиме он тараторит, не давая переводчику времени перевести его на другой язык, заставляя последнего все запомнить, а затем резюмировать пятиминутную речь за одну минуту. Во всех этих ситуациях козлом отпущения выступает переводчик, несмотря ни на что. Однако речь идет не только о телевидении. И наоборот, среди положительных сторон есть грозная школа жизни, вы привыкаете ничего не бояться, ни предмета, ни своего голоса, ни своего внешнего вида, в конечном итоге сосредотачиваясь на собственной интерпретации.

Отсебятина. Это то, чего категорически не надо и нельзя делать, ни при каких обстоятельствах, ответственность лежит на говорящем, а не на переводчике, произвольные добавления или изменения последнего недопустимы. И все же, признаюсь, со мной, конечно, тоже такое было. Пропущу фамилии, двадцать лет назад итальянский сенатор в Госдуме говорил о предстоящих и вероятных бомбардировках Ирана со стороны НАТО. Российские парламентарии, зная меня, вылупили на меня глаза, но я, не выдавая ни малейшего волнения в интонации своего голоса, передал им взглядом, что не ошибся, что итальянец сказал именно это. Когда последний сделал паузу, чтобы попить воды, я добавил отсебятину, и только на русском языке: переводчик считает, что сенатор имел ввиду Ирак. Так и было, российская делегация была мне чрезвычайно благодарна, да и итальянский сенатор впоследствии тоже, он просто оговорился по Фрейду. Однако, повторяю, я нарушил профессиональную этику, хотя только потому, что почти полвека следил за международной политикой.

Отказывался ли я от перевода неугодного мне политика? Если бы это было так, я бы, вероятно, выбрал другую работу. С другой стороны, синхронное искусство – относительно молодое ремесло, оно родилось с Нюрнбергским процессом. Сомневаюсь, что коллеги, вынужденные переводить нацистских иерархов были с ними согласны. В то же время, мне пришлось отказываться от некоторых выступлений на телевидении, где они предлагали притвориться кем-то другим: легкие американские развлекательные форматы, к сожалению, модные как в Италии, так и в России, предвидят и навязывают это. Без ложной скромности, считаю себя отчасти публичным персонажем, «il gioco non vale la candela», «свеч игра не стоит».

Завершу рассказом о невероятной ситуации, на дворе шел 1997 год. Сицилия, Мессина, Совет Европы. Слово – немецкому гражданскому защитнику. Реле переходит немецкой кабине. Это значит (для непричастных к нашему ремеслу), что теперь они будут переводить не с итальянского на немецкий, а наоборот, итальянцы в зале будут слушать не докладчика, а переводчика, то же самое сделаем мы: будем слушать нашего товарища и переводить его соответственно на английский, испанский, русский и французский. Поэтому, роль ведущего реле – особо ответственная. Необходимо переводить быстро и четко, почти предупреждая докладчика, иначе подведешь товарищей.

В наушники поступает пунктуальный перевод с немецкого на итальянский и… немецкий голос оратора. Будь это любой из прочих языков совещания - вырубил бы реле и перевел бы с оригинала. Ан, нет, именно с немецкого я – ни гу-гу… Все примолкли, слесарь по звуку где-то безуспешно ковыряется, я продолжаю строчить, сам не знаю чего, дико ворочая разъяренными глазами и пыхтя сигаретой (к счастью, мой напарник тоже курящий), и тут… на меня обрушилась кабина. Работаю с ‘78 года, синхроню с ‘86-ого, а такого еще не видал. Полетели какие-то доски, щепки, мой толстый словарь, бутылка минералки, самодельная пепельница из пластмассового стакана с водой и бычками, консоль наушников и микрофона, а за ней – лампочка, лопнула прямо промеж ног. А я – стою среди этого всякого хлама и продолжаю невозмутимо переводить. Задние ряды, услышав всю эту кутерьму, обернулись и заржали. В общем, мне зааплодировали, конференцию прервали.

Первые годы синхрона совпали с перестройкой, в русский (да и в западные) языки постоянно вводились неологизмы, некоторые из них с опаской переводились на собственный вкус (гласность, по-итальянски trasparenza, то есть прозрачность), а некоторые – транскрибировались (perestrojka, glasnost’).

Все изменилось во время августовского путча 1991 года. Я тогда жил в Милане, и было мне всего лишь 29 лет. С утра мне позвонили из Рима (а это 600 км), с третьего канала государственного телевидения, попросили срочно приехать для перевода всего того, что показывал первый советский телеканал, дня на три. Я даже не стал уточнять условия и гонорар, это был судьбоносный момент, да и родственников в Москве у меня было предостаточно. Условия оказались на пределе: проторчал я там три недели, в гордом одиночестве (август для итальянцев – святое время поголовных отпусков), первые шестьдесят часов не выходил из кабины, там же и спал, во время трансляции «Лебединого озера» мне приносили бутерброды, дальше по 14 часов в день.

Так получилось, что единственным западным европейским каналом, который передал, когда Горбачева вызволили из плена из Фороса, оказался РАИ 3, потому что только у них в полтретьего ночи оказался спящий синхронист в кабине, Ваш слуга покорный.

Ну, данный эпизод просто к слову. Тем временем, в Италии набирал обороты грядущий политический скандал, вошедший в историю как судебный процесс «mani pulite», «чистые руки», вследствие которого были распущены почти все правящие партии. У всех тогда, даже в новой России, был на слуху судья Антонио Ди Пьетро (на самом деле, государственный обвинитель, но не в этом суть), с которым десяток лет спустя мне довелось работать в Казахстане, Узбекистане и прочих бывших советских республиках, когда он стал евродепутатом. И вот, самозваная итальянская «радикальная транснациональная партия» проводит свой съезд в Софии. Все итальянские выступающие обсуждают именно Италию, хотя для гостей из восточной Европы это не является самой интересной темой. И начинают использовать вот такое словечко: tangentopoli. Поясняю. Tangente, дословно, это – касательная, тангенс, но также взятка. А -poli – от греческого πόλις, оттуда Napoli (Неаполь), Costantinopoli (Константинополь), Leopoli (Львов) и т.д. Вот теперь подумайте, как перевести такой неологизм, да еще и в синхронном режиме. У меня сработал адреналин, и конечно немаловажен тот факт, что я билингва. Получилось «взяткоград». Правильно? Неправильно? По-моему, все предельно ясно. Всем тем, кто в дальнейшем обвинял меня, что я слишком многое на себя взял, я неизменно задавал вопрос: а как бы Вы перевели? До сих пор жду ответа.

А вот более «свежий» пример. В начале нулевых, на международном форуме в Ярославле, известный тогда руководитель одной госкорпорации, поверьте, из высшего эшелона, который привык, что его переводят, и который поэтому никогда не позволял себе идиоматических выражений или непереводимых игр слов, в смысле, что он всегда выступал не «для галочки», а чтобы его услышали, вдруг бухнул: «хрен редьки не слаще». Синхрон, времени на размышления, как известно, нет, он тем временем может сказать еще с десяток предложений. Все остальные шесть языковых кабин дружно и скромно замолчали, а у меня – все тот же адреналин. Без него, не появилась бы в голове даже не итальянская, а тосканская пословица: se non è zuppa, è pan bagnato. Дословно, не суп – так тюря. Дальше все выглядело комично: итальянцы с пониманием и улыбаясь кивали выступающему, все остальные иностранные гости удивленно смотрели то на него, то на итальянцев, то на своих хранивших молчание переводчиков в кабине. Итальянцы с удивлением стали смотреть на прочих иностранцев, мол, что непонятного? Выступающий тоже на них смотрел с удивлением: в чем дело? В конце концов, все коллеги из кабин стали смотреть на меня через стекло: что ты там вякнул?

Все последние примеры доказывают, что это может происходить – и происходит – как в традиционной, так и в «удаленной» кабине, нет никакой разницы. Итак, вернемся к главной теме. Давайте сравним некоторые типичные проблемы, с которыми мы испокон веков сталкивались.

Докладчик произносит первые две-три фразы на местном языке, как дань уважения, далее переходит на свой родной. Опытные переводчики умело переключают каналы в течение доли секунды. Но если они недостаточно опытные, или запаздывают, то таким образом они подводят своих коллег, которые переводят не с местного оригинала, а с Вашего перевода, и тут тем более скорость решает всё. Например, конференция проходит в Италии, а «веикулярным» языком, как известно, всегда принято считать местный, в данном примере – итальянский. Русский выступающий произносит по-итальянски «Дамы и господа, для меня большая честь…» и далее по-русски «…так все же позвольте мне перейти на мой родной язык». Коллеги мигом должны перейти с зала на пилота (реле), если я, конечно, раньше них тоже перешел с направления IT->RU на RU->IT, чтобы уже с моего итальянского они могли перевести на английский, французский, китайский, и т.д. Все бы ничего, но в сегодняшнем удаленном режиме этим управляем не мы, а режиссеры. В текущем году, с этим у меня два раза были накладки, не по моей вине. Но крайним, в итоге, все равно незаслуженно является переводчик.

На этом все, позвольте Вас поблагодарить за предоставленное внимание.