Можно ли завести друзей в большой политике?
С какими женщинами легче всего ладить Дональду Трампу?
С кем из политиков у Ангелы Меркель личные счеты?
Могут ли неудачные шутки погубить имидж политика?
Как поставить мирового лидера в неловкое положение?
И дружбы каких политиков избегает весь мир?
Quarta trasmissione “Russia – Italia: eventi e commenti” del centro italo-russo della RANEPA. Ospite della trasmissione, Michail Švydkoj, rappresentante particolare del presidente della Federazione Russa per la cooperazione culturale internazionale, ambasciatore itinerante del Ministero degli Affari Esteri russo.
In un’ampia intervista, Michail Švydkoj ha spiegato con dovizia di particolari quale sia lo stato attuale e i problemi delle relazioni russo-europee e russo-italiane. Sono stati affrontati gli indirizzi principali della cooperazione italo-russa nella cultura e nell’economia, si è parlato anche dell’attività del Forum-Dialogo italo-russo per le società civili.
Michail Švydkoj si è detto favorevole alla costituzione di un Fondo italo-russo di sostegno alle piccole e medie imprese e di un Istituto per le PMI, compresa la fondazione di una cattedra di economia italiana, promossi dal Forum-Dialogo e dal Centro italo-russo dell’Accademia.
Incontri del genere presso l’Accademia presidenziale sono molto richiesti da un pubblico molto variegato. La trasmissione “Russia – Italia” contribuisce a sviluppare e portare ad un nuovo livello le relazioni internazionali nel campo della cultura, dell’economia, della scienza e dell’istruzione.
Michail Švydkoj ha accettato la proposta del Centro italo-russo della RANEPA di fare lui un master-class a fine maggio in Accademia per studenti russi e stranieri ed il corpo docente. Tra maggio e giugno è prevista una decina di incontri con esperti russi e stranieri.
In studio, Mark Bernardini. Iniziamo la nostra trasmissione analitica d’informazione del Centro italo-russo della RANEPA:
“Russia-Italia: eventi e commenti”.
Come preannunciato, oggi siamo ospiti da Michail Švydkoj, rappresentante particolare del presidente della FR per la cooperazione culturale internazionale, ambasciatore itinerante del MAE russo.
Buongiorno, dottor Švydkoj,
Mi permetta di ringraziarLa per avere accettato di partecipare alla nostra trasmissione. Per noi è un grande onore, vorremmo approfittarne per conoscere la Sua opinione in merito a varie questioni attuali relative alla cultura e all’economia nell’ambito della cooperazione della Russia con i suoi partner europei, soprattutto italiani: oltre che rappresentante particolare presidenziale, Lei partecipa attivamente ai lavori del Forum-Dialogo italo-russo per le società civili.
Ritengo che fora del genere, come il Forum-Dialogo civile “Russia-Italia”, oggi assumano un significato particolare: è chiaro che, persino in caso di una propensione positiva di qualunque governo europeo verso la Russia, pur comprendendo quanto sia necessario continuare a sviluppare le relazioni con la Federazione Russa (in primis, quelle economiche, ma anche politiche), tuttavia ogni governo nazionale non è svincolato dalle decisioni collettive adottate a Bruxelles. Per non parlare di quelle prese a Washington: sarebbe un argomento a parte, pur se simile ed affine. Non è un caso se Angela Merkel, cancelliera della Repubblica Federale di Germania, prima di stabilire le relazioni economiche della RFT con la Russia, si reca a Washington per discuterne col presidente degli Stati Uniti d’America Trump e sapere quanto gli americani saranno pronti a modificare il regime delle sanzioni, che ormai riguardano anche gli affari e l’economia europea. In tal senso penso che l’Italia non faccia eccezione, pur considerando che tradizionalmente con l’amministrazione italiana abbiamo buoni rapporti e, a memoria, non c’è mai stato un dirigente italiano che non comprendesse: la Russia per l’Italia è un partner molto importante. In effetti, gli italiani investono in Russia, c’è molta industria leggera, articoli e materiali prodotti in Italia, ma è chiaro che, persino con la recente vittoria di forze ben disposte nei confronti della Russia (per non parlare di Berlusconi, amico di lunga data non solo della Russia, ma anche di Putin, e penso che il suo ruolo politico dopo le elezioni sia comunque cresciuto), tuttavia esistono dei limiti palesi, ed è proprio in questo contesto che crescono innegabilmente i rapporti tra le società civili nella cultura, nell’istruzione, nella scienza. E’ mia opinione che quando gli italiani hanno definito l’aggressione e l’imperialismo culturali come uno degli strumenti più importanti della politica estera (e ne hanno ben donde, poiché per l’Italia la cultura è un mezzo fondamentale per creare l’immagine dell’Italia nell’arena internazionale ed influire sull’opinione pubblica mondiale), in questo ricordino la Russia: un’immagine positiva di quest’ultima non si raggiunge solo con gli idrocarburi, o forse addirittura con questi non si raggiunge affatto, e, ovviamente, nemmeno con imponenti mezzi tecnico-militari nei rapporti con gli altri Paesi. Anche per la Russia la cultura è quella fonte inesauribile tramite la quale creiamo la nostra immagine nello scenario mondiale. Capisco benissimo che la scienza russa rappresenta tuttora un valore particolare, perché non molto tempo fa al Museo della scienza di Londra si è svolta una mostra dedicata allo spazio russo e all’anniversario di Valentina Tereškova. Insomma, in tutto quello che legato all’odissea spaziale mondiale c’è una gran parte sovietica e russa. Perciò, quando oggi cerchiamo la via per conquistare il cuore del pubblico occidentale, e anche orientale, è chiaro che funzionano tutti gli aspetti culturali russi. Ne sono parte anche lo Sputnik, anche Gagarin, sono diventati parte integrante della cultura mondiale e di quella legata alla Russia popolare in tutto il mondo, forse ad eccezione di Paesi come la RFT, dove i Verdi sono riusciti ad imporre la decisione di rinunciare alle centrali nucleari.
Beh, anche in Italia…
Nel caso in questione l’Italia è simile alla RFT. Ecco perché ritengo che proprio lo spazio sia l’aspetto più propriamente russo della scienza. Per la cultura, qui è tutto chiaro: quest’anno celebriamo il bicentenario di Petipa, ed è ovvio che un simile fenomeno franco-russo, quale è il balletto russo, continua ad essere un’espressione della Russia e, per quanto possa sembrare sorprendente, della collaborazione russa con l’Europa. A proposito: a me non piace quando dicono “la Russia «E» l’Europa”. In realtà, la Russia è un Paese europeo di cui una parte si trova in Asia. Vladivostok è una città europea, non asiatica. Oggi, quando parliamo delle nostre relazioni con l’Italia, risaltano i rapporti culturali e in quella parte dell’economia che è soggetta a sanzioni: le macchine italiane, le costruzioni meccaniche (compresi gli elettrodomestici, dai frigoriferi alle caldaie per il riscaldamento, fino alle automobili), tutto questo ci arriva esattamente come, voglio ripetere, l’industria leggera italiana, la moda (marchio riconosciuto dell’economia italiana), si sviluppano impetuosamente, e in Russia mantengono le loro posizioni. Quando però parliamo di cultura, in questo ambito negli ultimi tre lustri è stato fatto molto. Gli italiani sono attivissimi nel promuovere la loro cultura. Tutti gli ambasciatori italiani con cui ho avuto a che fare negli anni erano persone che comprendevano: grazie alla cultura si possono raggiungere davvero molti obiettivi. Questo riguarda sia i pittori contemporanei, sia quelli classici, in tutto questo tempo in Russia si sono tenute mostre di incredibile qualità dell’arte classica italiana. Da parte nostra, come Lei sa, quest’anno in Italia abbiamo organizzato le “Stagioni russe”, iniziate con un concerto a Roma di Gergiev. Prevedo che nel corso dell’anno questo evento avrà molto successo tra il pubblico italiano, perché comprende la musica sinfonica, l’arte scenica, la pittura, l’arte moderna e molto altro ancora. Penso quindi che in questo siamo molto attivi. Tra l’altro, in questi giorni Andrej Končalovskij sta terminando un film dedicato a Michelangelo. E’ una coproduzione italo-russa, ma è più un film russo fatto in buona parte con l’aiuto dei nostri colleghi italiani. Secondo me sarà un bel film, ho letto il copione e mi ha impressionato. Gli italiani hanno anche un altro progetto molto importante: daranno in locazione gratuita ai musei russi (di tutta la Russia) delle opere d’arte dai fondi di riserva dei musei italiani. Magari non servono al “Museo di Stato russo”, all’Ermitage, o al museo Puškin, ma è ovvio che godranno di enorme interesse tra i direttori dei musei in provincia. Penso che a breve questo progetto sarà piuttosto appariscente, perché è previsto che la locazione non sia a breve termine, tre o quattro mesi, bensì tre o quattro anni, con possibili rotazioni. Gli italiani stanno facendo una cosa estremamente di buon senso. Se parliamo di una sorta di competizione sul mercato linguistico e culturale mondiale, questa cosa indubbiamente dovrà attrarre l’attenzione, anche per la lingua italiana. Gli italiani organizzano le olimpiadi di lingua italiana in Russia (esattamente come noi quelle di lingua russa in Italia), ma, ripeto, attualmente sul mercato dello studio delle lingue c’è una concorrenza enorme. Ovviamente, l’inglese è fuori concorso, in quanto riconosciuto come prima lingua straniera al mondo, ma poi sono in competizione il tedesco, il francese, lo spagnolo, l’italiano. E’ una faccenda seria, perché proprio tramite la lingua la gente familiarizza con la cultura di un altro Paese, inizia a conoscerlo meglio. Il tradizionale interesse dei critici d’arte e degli storici verso la lingua italiana esiste, ma dobbiamo affrontare seriamente la formazione e l’educazione delle nuove generazioni di traduttori dall’italiano, che si occupino di prosa letteraria. Recentemente abbiamo festeggiato gli 85 anni di Evgenij Solonovič, insigne traduttore che ha tradotto la letteratura italiana classica e contemporanea, ma è chiaro che persone di questo livello, che si occupino di prosa letteraria, di fatto non ce n’è, siamo onesti. Fra qualche tempo, bisognerà ritradurre lo stesso i classici italiani. Idem dicasi degli slavisti in Italia. Sono il presidente del centro culturale russo alla Ca’ Foscari, dove c’è un’ottima scuola di slavisti e russisti (ovviamente, non solo lì, anche a Milano, a Roma), ma un conto sono le traduzioni commerciali, quando la lingua è un semplice mezzo di comunicazione, altro è costituire un corpo di traduttori in grado di tradurre letteratura seria. Oggi, la questione si pone in modo impellente per tutte le lingue europee, per non parlare di quelle orientali, per il cinese, il giapponese… Tradizionalmente, abbiamo sempre tradotto la poesia e la prosa giapponese, medievale e moderna, ed anche quella cinese. Recentemente, ho dato un’occhiata ad alcune traduzioni dal cinese: diventa tutto obsoleto, rapidamente, cambiano certi riferimenti ideologici, addirittura il sistema espressivo, qualcosa è scomparso irrimediabilmente dalla lingua russa. Ecco perché la formazione dei traduttori…
…Cambia addirittura la stilistica…
…Sì, le lingue si semplificano, che sia un bene o un male, è tutt’altra questione, ma cominciano ad esistere in modo diverso, quindi qui di lavoro ce n’è a iosa.
Lei come nessun altro conosce le solide relazioni culturali di lunga data tra Russia e Italia. A che punto siamo, oggi, e quali eventi culturali congiunti più importanti sono previsti in futuro? Approfitto anche per una domanda più generale: secondo Lei, può la cultura far uscire i nostri rapporti economici da quella situazione che si è andata formando negli ultimi anni con l’Europa, e in particolare con l’Italia?
I rapporti con l’Italia e l’Europa sono millenari, per la precisione siamo al secondo millennio. Se parliamo di Novgorod Velikij, ci troviamo tracce tedesche, italiane e molte altre europee, non solo di Paesi orientali, a partire dal nono secolo d.C. lo stesso si può dire anche di Kiev, che a qualcuno piaccia o meno, è comunque uno spazio slavo comune che successivamente ha generato tre popoli: quello russo, quello bielorusso e quello ucraino. Tra l’altro furono proprio i principi di Kiev a fondare Mosca: come ora dice il presidente Porošenko, lo fecero a Zales’e, e “chi gliel’ha fatto fare”, tuttavia, fatto sta. E’ la progenitrice comune di tutto il mondo slavo orientale, e i rapporti di Kiev con l’Europa e l’Italia erano molto attivi e abbastanza intensi, nel senso migliore del termine. Per quel che riguarda le città russe, basta andare a Vladimir e osservare l’architettura in pietra bianca, che, pur se eretta da maestri russi, lo fu sotto la direzione di architetti italiani. Per non parlare banalmente del Cremlino di Mosca. In questo, l’apporto italiano alla cultura russa è molto alto, in primo luogo nell’architettura. Questo aveva formato determinate immagini dell’Italia. Quel che facevano gli italiani assieme ai francesi a Pietroburgo durante la costruzione di quest’ultima. Anche in questo c’è una costante influenza dell’ambiente e della musica architettonica urbana sulla coscienza delle persone. Un fatto di grande sostanza. Pietroburgo davvero è stata costruita da maestri italiani, francesi, russi, ma poi a sua volta ha influenzato moltissimo lo stile artistico della letteratura russa del diciottesimo e diciannovesimo secolo, persino del ventesimo: sono convinto che Iosif Brodskij non avrebbe potuto nascere a Mosca, è una percezione, una struttura linguistica, un ritmo totalmente diversi. Era un poeta palesemente non moscovita. In questo senso l’influenza degli italiani è stata ben più profonda di quel che talvolta immaginiamo. Gli italiani hanno influenzato moltissimo la cucina. Naturalmente, più di tutti hanno influito i cinesi, che sono stati in grado di protendere le loro tagliatelle fino alle spaghettate italiche, poi però gli spaghetti sono tornati a noi, i pel’meni (agnolotti, tortelloni) li hanno chiamati ravioli, e così il tutto ha iniziato ad esistere in una dimensione culturale totalmente diversa.
La interrompo un momento. In Italia si dice che Marco Polo ha portato gli spaghetti dalla Cina, Cristoforo Colombo i pomodori dall’America, e gli italiani hanno unito i due prodotti e ne hanno ricavato il tipico piatto italiano…
Vero. Devo anche dire che la quantità di ristoranti italiani in Russia, quantomeno nelle città e nella sua parte centrale, cede il passo giusto a New York o a Roma. La cucina italiana è entrata a far parte della vita dei russi. Non sia d’offesa per gli italiani, essa è più semplice di quella francese, ma è incantevole proprio per questo, è più naturale, spontanea, capisci cosa mangi. Quando mangi una fiorentina, capisci cos’è, non è una costata, è tutt’altro cibo. Va detto che con l’Italia abbiamo moltissimi progetti in comune, i più diversi. Ho già menzionato le “stagioni russe”, ma di rimando aspettiamo la formazione del programma di “stagioni italiane” in Russia. Sono in allestimento tutta una serie di mostre congiunte. Ovviamente, il Vaticano non è proprio Italia, ma è anche Italia. Un altro Stato, tuttavia è tutto nel territorio di Roma. Alla pinacoteca Tret’jakov c’è stata una mostra senza precedenti dai Musei Vaticani, e una altrettanto inedita esposizione dalla Tret’jakov ai Musei Vaticani. Sottolineo ancora una volta, lo so che l’Italia e il Vaticano sono due Stati diversi, e però gli italiani hanno potuto vederla recandosi in Vaticano. Questo progetto è esattamente quello di cui parlavo prima: locazione a lungo termine della pittura italiana ai musei russi. Penso che il successo sarà strepitoso. Anche la coproduzione cinematografica oggi diventa indubbiamente un importante elemento di legami culturali, mentre per quanto riguarda i nostri musicisti, di fatto sono residenti in Italia, esattamente come alcuni cantanti italiani vivono in Russia. In tal senso, non è necessario contrassegnarlo come “anno” speciale. Non so quanti concerti faccia Valerij Gergiev a Roma, ma sicuramente non meno che a San Pietroburgo o a Mosca. Questo vale per tutti i maggiori musicisti, Vladimir Jurovskij, Denis Macuev e molti altri. Per quel che attiene all’economia, è del tutto evidente che la Camera di Commercio Italo-Russa intraprende serissimi sforzi per conservare il volume degli scambi commerciali. Nonostante che, come è noto, in risposta alle sanzioni europee siano state adottate le contro-sanzioni per i prodotti agricoli, tuttavia alcuni segmenti dell’industria alimentare, come il vino e i derivati vinicoli, sono ben rappresentati sul mercato russo ed occupano una parte importante degli scambi commerciali complessivi. Anche sul mercato enologico esiste molta concorrenza: i vini dal Nuovo Mondo, in particolare dall’America Latina, incalzano quelli europei, ciò nonostante quelli italiani occupano posizioni di tutto rispetto. Poi c’è tutta una serie di altri prodotti non vietati in importazione in Russia, dolciumi, ecc. Un altro settore che nel 2014-2015, per ovvie ragioni, è “sprofondato”, per poi risorgere nel 2016-2017, è quello del turismo. I russi vanno volentieri in Italia, e per lo più non si tratta di “turismo da spiaggia” (anche, ma non solo), bensì conoscitivo, legato al visitare tutti i monumenti culturali. In questo è simile a quel che fanno gli italiani quando vengono in Russia: per loro è pur sempre il desiderio di vedere Pietroburgo, Mosca, i beni culturali, tutti i musei possibili, i teatri. Suppongo che, nonostante tutte le difficoltà, questo segmento si conserverà, persino nonostante che l’Italia non sia il Paese più a buon mercato, non è la Turchia e nemmeno la Grecia, però il desiderio di vedere il Colosseo dal vivo è superiore a quello di rosolarsi al mare, pur se il litorale italiano è splendido sia a nord che a sud e riscuote successo tra il pubblico russo. Ci attendono molti eventi interessanti, e i “mantra” che sia finito tutto e che domani cesserà ogni cosa sono stupidi e privi di senso: in ogni caso, viviamo in un mondo globalizzato, i tedeschi, come ha scritto Sergej Dubinin, compreranno gas russo, che andrà pagato, e per pagare lo SWIFT resterà in vigore. Forse gli italiani non sono i maggiori consumatori di gas russo, ma come che sia sono interessati agli idrocarburi russi che arrivano in Italia. Gli italiani sono decisamente più orientati all’amicizia con la Russia, rispetto agli abitanti di altri Paesi. Mi pare che la stampa italiana non sia poi così aggressiva. E’ chiaro che stiamo vivendo in un periodo di ambiente particolarmente aggressivo dell’informazione nei confronti della Russia, persino in quei Paesi dove ciò non succedeva tradizionalmente. Ad esempio, nella stampa francese è sempre stato così, fin dagli anni ‘40. E non sto a ricordare periodi antecedenti. Insomma, la stampa francese, soprattutto quella intellettuale, è sempre stata abbastanza ostile. La stampa britannica, persino quando i nostri rapporti erano migliori, ad esempio, agli inizi degli anni 2000, era critica. Questa non è mai stata una caratteristica della stampa tedesca, ma dal 2008 in poi c’è stata un’impennata di aggressività piuttosto severa. Non sto a discuterne le cause, ma ho l’impressione che la stampa italiana non sia così critica. Talvolta, l’ostilità dei media nei confronti di Berlusconi, che non è esattamente popolare nella stampa italiana, ci si ritorce contro, a causa dei buoni rapporti tra lui e il nostro presidente. Eppure, sono meno critici. Meno di loro, forse gli spagnoli, che hanno una posizione critica indipendente, ma meno aggressiva. Ci sono tutti i presupposti per avere buoni rapporti con l’Italia, tanto più che, come esempio, la recente prima del “Ballo in maschera” al Bol’šoj sottolinea ancora una volta che l’opera italiana è presente costantemente sui palcoscenici russi, la musica italiana è sempre presente sui palchi delle sale da concerto, persino quei cantanti di musica leggera che in Italia non sono più così popolari riscuotono invece successo in Russia, gli vogliono bene, quelli degli anni ’70 e ’80, ricordano quella degli anni ’60 del secolo scorso. Abbiamo delle buone prospettive nelle relazioni, l’attività del corpo diplomatico italiano dimostra che si tratta di un orientamento importante del governo italiano, nonostante tutte le sanzioni.
Al momento, il Forum-Dialogo ed il Centro italo-russo sono in fase di istituzione di un fondo italo-russo di sostegno alle PMI. Con la partecipazione di partner italiani, è prevista anche la costituzione di un Istituto per le piccole e medie imprese, compresa una facoltà di economia italiana. Lei cosa pensa di iniziative del genere? Pensa che siano realizzabili?
L’iniziativa è senz’altro tempestiva. La creazione congiunta di un fondo di sostegno alle piccole e medie imprese è importantissima: in questo, gli italiani hanno un’esperienza colossale. Le attività familiari, talvolta addirittura le micro-attività in Italia sono particolarmente sviluppate. Gli italiani sanno benissimo come funzionino le piccole e medie imprese, innanzitutto nel terziario, ma anche nella produzione: nelle tecnologie informatiche, nelle piccole costruzioni meccaniche, cioè nella creazione di prodotti reali, non solo nei servizi. Per la Russia è importante: la stabilità di qualunque economia è legata all’esistenza di una base tributaria, che viene creata proprio dalle PMI, non dalle grandi corporazioni. In Italia vuol dire il 70% della grande industria. E’ quel che rende stabile quest’ultima. In tal senso, gli italiani sono esperti nella sopravvivenza. Esiste un’economia italiana distinta? Mi riferisco all’idea della facoltà di economia: la sua costituzione presuppone l’esistenza di una qualche peculiarità dell’economia italiana. Non ne sono convinto, come non esiste una matematica o una chimica nazionale. Però organizzare una cattedra o un programma voluminoso che rifletta le particolarità dell’economia italiana ha un senso eccome: per noi è un argomento relativamente nuovo, è nato 25-27 anni fa, il concetto di proprietà privata, che in Unione Sovietica non c’è mai stata. Qualunque piccola, media, microeconomia inizia da un nuovo concetto qualitativo di proprietà privata, come vacca sacra inviolabile. Non abbiamo questa tradizione. E’ più un problema psicologico, e in tal senso gli italiani possono fare molto: da un punto di vista economico, l’Italia non è un Paese ricco, ma con ricche tradizioni, cultura, ossia con quelle cose di cui anche noi siamo ricchi. Vero è che, per nostra fortuna, siamo ricchi anche di idrocarburi, ma gli italiani hanno mostrato una “scuola di sopravvivenza”, la stessa, per esempio, dei polacchi…
Non stiamo però parlando tanto di economia, quanto di un suo modello…
Il modello italiano di economia ha mostrato un’alta capacità di sopravvivenza: sembrava che avrebbe dovuto crollare tutto da un pezzo, ci sono state tante pesanti crisi economiche, invece gli italiani hanno dimostrato che il loro modello funziona ed è abbastanza stabile. E’ ovvio che il clima della Sicilia è diverso da quello della Jacuzia, lì le attività familiari possono essere altre, ma bisogna conoscere questo modello, studiarlo, può tornare utile ovunque.
Secondo Lei, il formato della nostra trasmissione può essere considerato un’opportunità per organizzare incontri, popolari tra un pubblico molto ampio, con esperti russi ed esteri (non solo italiani) per portare i rapporti internazionali nella cultura e nel commercio, nella scienza e nell’istruzione, ad un nuovo livello? Che consigli potrebbe dare per realizzare questo obiettivo, dall’alto della Sua esperienza e delle Sue competenze?
Innanzitutto, bisognerebbe incontrarsi più spesso. Il problema della politica e dei processi politici mondiali è che le persone non si ascoltano più: pronunciano dei monologhi, fanno un certo gioco, ma la sensazione è che facciano giochi diversi su diversi tavoli. Per dire, qualcuno gioca a domino, e l’altro comincia a giocare a dama, ed entrambi ci restano malissimo, quando capiscono che sono due giochi differenti. Dunque, cultura, socializzazione, contatti commerciali, colloqui, dialogo… In Occidente ci sono molti pregiudizi. Si doveva svolgere una mostra-asta, la dovevano portare qui i francesi, compresi molti quadri. Non sono venuti: hanno paura, non capiscono che succede in Russia. Forse quest’autunno. Insomma, tanti, troppi timori, e questo è sempre pericoloso: la diffidenza e la paura in politica internazionale fanno male, ma nei rapporti fra Paesi fanno malissimo. Quando le persone hanno paura di qualcosa e non si fidano le une delle altre, possono accadere le cose le più incredibili e addirittura tragiche. E’ molto importante mantenere il dialogo, avere rapporti il più possibile ampi e frequenti, non limitarsi alla televisione, alle dichiarazioni, bensì dal vivo. Questo può fare la differenza. Dico delle ovvietà: ci sono dei momenti quando si interrompono anche queste relazioni, questi contatti, questi discorsi. Temo occorra fare uno sforzo, affinché nei più diversi contesti, nei Paesi più differenti, si possa realizzare questo dialogo. Il Forum-Dialogo italiano è una delle prime arene della società civile che permetta di esplicitare quelle posizioni che non sempre giungono ai cittadini dei Paesi con cui abbiamo rapporti. Tra l’altro, in larga misura, questo contribuisce a mettere chiarezza anche negli affari, che ovviamente si basa sulle proprie circostanze e convenienze. Ad esempio, adesso il mercato russo è calato di prezzo, gli americani non hanno introdotto le loro seconde sanzioni, e gli investitori si sono buttati sugli acquisti. E’ quasi un gioco speculativo sui titoli, ma bisogna spiegarlo anche alle sfere d’affari: non è mica casuale la tempestiva visita del ministro delle finanze Anton Siluanov negli Stati Uniti d’America. Ha spiegato quali siano le regole del gioco oggi, perché anche questo non lo sa nessuno. Tengono d’occhio qualcosa, seguono tutto, le modifiche nella legislazione, nelle regole, nelle delibere governative, ma quando il ministro delle finanze di un Paese viene in un altro Paese e spiega come stiano le cose, questo imprime maggiore fiducia. Quello che fate Voi, il fatto che ora ci sia questa possibilità di contatti almeno televisivi, è molto importante: di solito si dice che la notte sia più buia poco prima dell’alba. La questione è solo se abbiamo o meno raggiunto il culmine di questa notte scura, o se ci attendano ancora delle nuove svolte prima che sorga il sole. La politica internazionale, però, evolve altrimenti: sono troppo gravi i rischi, se ai tempi della crisi dei Caraibi i tempi di volo di un missile erano di quindici minuti, quindi ancora si potevano prendere delle decisioni importanti, oggi sono di tre minuti, non c’è tempo perché un presidente riesca a telefonare all’altro. Il problema è serio. Oggi bisogna fare tutto il possibile affinché non abbia luogo un atto inconsulto, un errore spropositato. E’ il maggiore pericolo del mondo d’oggi. Ecco perché bisogna pur parlare alla gente: in ultima istanza, decide tutto l’intelletto di quelle persone che sono in possesso di quell’arma incredibile, e molto dipende da quanto esse siano in grado di decidere velocemente, da quanto siano limitate nel potere decisionale, molto dipende proprio da questo. Non dico nulla di nuovo: in questo senso, la RANEPA fa molto, e non mi riferisco solo alle “Conferenze di Gajdar”, ma anche a tutta un’altra serie di progetti che realizzate con grande successo.
Dottor Švydkoj, La ringrazio molto per questa discussione interessante e multiforme. Ci auguriamo che il nostro prossimo incontro si svolga alla RANEPA.
Volentieri. Grazie per l’invito e per questa chiacchierata.
Vorremmo organizzare con Lei un master-class per il nostro numeroso pubblico di studenti ed insegnanti.
Master-class… Ma cosa vuole che gli insegni? Solo cose da poco!
Noi siamo pronti ad organizzarlo quanto prima. L’aspettiamo in accademia!
La ringrazio ancora. Approfitterò senz’altro del Suo invito.
Четвертый выпуск видеопрограммы Российско-итальянского центра РАНХиГС «Россия – Италия: события и комментарии». Гостем стал Михаил Швыдкой – специальный представитель Президента РФ по международному культурному сотрудничеству, посол по особым поручениям Министерства иностранных дел РФ.
В большом интервью Михаил Швыдкой подробно рассказал о современном состоянии и проблемах российско-европейских и российско-итальянских отношений. Были рассмотрены основные направления российско-итальянского сотрудничества в области культуры и экономики, а также деятельности Российско-итальянского Форума-Диалога по линии гражданских обществ.
Михаил Швыдкой поддержал создание Российско-итальянского фонда поддержки малого и среднего бизнеса и Института малого и среднего бизнеса, включая создание кафедры итальянской экономики, инициированных Форумом-Диалогом и Российско-итальянским центром Академии.
Такие встречи в Президентской академии востребованы широкой аудиторией. Видеопрограмма «Россия – Италия» способствует развитию и выходу на новый уровень международных связей в области культуры и бизнеса, науки и образования.
Михаил Швыдкой принял предложение Российско-итальянского центра РАНХиГС и проведет в Академии в конце мая мастер-класс для российских и иностранных студентов, а также преподавательской аудитории. На май–июнь запланировано около десяти встреч с российскими и иностранными экспертами.
Здравствуйте, дамы и господа!
Меня зовут Марк Бернардини. Начинаем очередную передачу нашей информационно-аналитической программы Российско-итальянского центра Российской Академии Народного Хозяйства и Государственной Службы при Администрации Президента Российской Федерации:
«Россия-Италия: события и комментарии».
Как было заявлено, сегодня у нас в гостях специальный представитель Президента Российской Федерации по международному культурному сотрудничеству, Михаил Швыдкой.
Здравствуйте, уважаемый Михаил Ефимович!
Позвольте поблагодарить Вас за согласие участвовать в очередном выпуске программы Российско-итальянского центра Президентской академии «Россия-Италия: события и комментарии». Для нас это – большая честь, и мы хотели бы «воспользоваться» этим, чтобы узнать Ваше мнение по ряду актуальных вопросов культуры и экономики – в контексте сотрудничества России с европейскими, прежде всего, с итальянскими партнерами. Ведь вы являетесь не только специальным представителем Президента Российской Федерации по международному культурному сотрудничеству, но и принимаете самое активное участие в работе Российско-итальянского Форума-Диалога по линии гражданских обществ.
Я думаю, что сегодня такого рода форумы, как гражданский Форум-Диалог «Россия-Италия» приобретает особый смысл: очевидно, что при любой расположенности любого европейского правительства к России, понимание того что с Россией нужно продолжать развивать отношения (прежде всего – экономические, но также политические), национальное правительство все же не свободно от общих решений, принимающихся в Брюсселе. Я уж не говорю, что оно не свободно от общих решений, которые принимаются в Вашингтоне, это другая тема, хоть и похожая, близкая. Не случайно Ангела Меркель, бундесканцлер Федеративной Республики Германии, прежде чем определяться на экономическом треке в отношениях ФРГ с Россией, все-таки отправляется в Вашингтон, чтобы поговорить с президентом Соединенных Штатов Америки Трампом по поводу того, насколько американцы буду готовы к изменению санкционного режима, который начал затрагивать, в том числе, европейскую экономику и бизнес. В этом смысле, думаю, Италия – не исключение, при том, что с итальянским руководством у нас традиционно хорошие отношения и, пожалуй, не было ни одного итальянского лидера, который бы не понимал, что Россия – это очень важный итальянский партнер. Действительно, итальянцы инвестируют в России, здесь много и легкой промышленности, продаются многие товары и продукты, которые производятся в Италии, но понятно, что даже при нынешней победе людей, которые достаточно хорошо относятся к России – я уж не говорю про Берлускони, он давний друг не только России, но и Путина, думаю, его политическая роль в Италии возросла после последних выборов – тем не менее существуют ограничители, они очевидны, и именно в этом контексте отношения гражданских обществ в сфере культуры, образования, науки безусловно возрастают. Полагаю, что итальянцы, когда объявили одним из важнейших инструментов внешней политики культурную агрессию и культурный империализм (и они в этом правы, поскольку для Италии культура есть важнейший инструмент, как создание образа Италии на международной арене, ее влияния на мировое общественное мнение), напоминают в чем-то Россию, потому что позитивный образ этой последней достигается не только с помощью углеводородов, или даже не достигается с их помощью, и, разумеется, не с помощью достаточно серьезных военно-технических элементов в отношениях с другими странами, культура для России тоже тот неиссякаемый источник, с помощью которого мы создаем свой образ на мировой арене. Я прекрасно понимаю, что и российская наука до сих пор представляет собой особую ценность, поскольку сравнительно недавно в Лондонском музее науки проходила выставка, посвященная российскому космосу, и далее юбилею Валентины Терешковой. Словом, во всем том, что связано с мировой космической одиссеей, советская и российская часть – велика. Поэтому, когда сегодня мы пытаемся найти путь к сердцу западной аудитории, да и восточной тоже, естественно все русские культурные образы действуют. К ним я отношу и спутник, и Гагарина, они стали неотъемлемой частью мировой культуры и культуры, связанной с Россией, востребованной во всем мире, за исключением разве что таких стран, как ФРГ, где Зеленые все-таки «продавили» решение, что атомных электростанций быть не должно.
В Италии тоже…
В данном случае, Италия схожа с ФРГ. Поэтому я думаю, что именно космос – это наиболее чистый российский образ науки. Что касается культуры – тут все ясно: в этом году мы отмечаем 200-летие Петипа, и очевидно, что такое французско-русское явление, коим является русский балет, по-прежнему является образом России и, как ни удивительно, партнерством России с Европой. Кстати, я не очень люблю, когда говорят «Россия “И” Европа»: на самом деле, Россия – европейская страна, часть которой находится в Азии. Владивосток – город европейский, не азиатский. Сегодня, когда мы говорим о наших отношениях с Италией, на первый план выходят отношения в области культуры и той части экономики, которая находится под санкциями: итальянские машины, машиностроение (включая бытовую технику, от холодильников и котлов для обогревания жилищ, до автомобилей), все это поступает к нам, равно как – повторюсь – итальянская легкая промышленность, мода (признанный бренд итальянской экономики), которая очень серьезно развивается, и в России она по-прежнему сохраняет свои позиции. Но когда мы говорим о культуре, тут за последние лет пятнадцать было сделано очень много. Итальянцы очень активны в продвижении своей культуры. Все итальянские послы с которыми я сталкивался за упомянутый срок, это были люди, которые понимали, что с помощью культуры можно добиться необычайно многого. Это относится и к современным художникам, и к классике, за это время в России были осуществлены выставки невероятного качества итальянского классического искусства. С нашей стороны, как Вы знаете, в этом году мы проводим в Италии «русский сезон», который открылся концертом Гергиева в Риме, думаю, на протяжении года, это событие будет иметь большой успех у итальянской общественности, потому что это и симфоническая музыка, и театральное искусство, и живопись, и современное искусство, и т.д. Поэтому, мне представляется, что в этом сегменте мы работаем очень активно. Кстати сказать, в эти дни Андрей Кончаловский завершает работу над фильмом, посвященном Микеланджело, общая работа итальянского и российского кинопроизводства, но он скорее русский фильм, во многом сделанный при помощи наших итальянских коллег. По-моему, работа должна быть хорошая, я читал сценарий, и он произвел на меня сильное впечатление. У итальянцев есть еще один очень важный проект: предоставление русским – российским – музеям в безвозмездную аренду произведений искусства второго и третьего ряда итальянских музеев, из запасников. Может, это не потребуется Русскому музею, Эрмитажу или музею им. Пушкина, но то что это может быть встречено с большим интересом руководителями музеев из регионов – вполне естественно. Полагаю, в ближайшее время этот проект будет достаточно заметным, потому что предполагается, что эта аренда будет не краткосрочной, не на три-четыре месяца, а на три-четыре года, с возможными сменами. Итальянцы делают то что в высшей мере разумно. Если мы говорим о своеобразном соревновании на мировом рынке языков и культур, то это, конечно, привлечет внимание, в том числе, и к итальянскому языку. Итальянцы проводят олимпиады итальянского языка в России – так же как мы проводим свои олимпиады в Италии – но, повторюсь, сегодня на рынке изучения языков существует огромная конкуренция. Понятно, что английский язык находится вне такого соревнования, будучи признанным первым иностранным во всем мире, но дальше идет соревнование между немецким, французским, испанским, итальянским. Это довольно серьезная история, поскольку через язык люди приобщаются к культуре другой страны, начинают лучше ее узнавать. Традиционный интерес искусствоведов и историков к итальянскому языку существует, но нам надо серьезно отнестись к формированию и воспитанию нового поколения переводчиков с итальянского, которые занимались бы художественной литературой. Недавно, мы отмечали 85-летие Евгения Солоновича, выдающегося переводчика, который переводил классическую и современную итальянскую литературу, но очевидно, что такого класса людей, занимающихся художественным переводом, практически нет, будем честны. Через какое-то время все равно придется пере-переводить итальянскую классику. То же самое относится и к славистам в Италии. Я являюсь президентом русского культурного центра университета Ка-Фоскари, там хорошая школа славистов и русистов (не только там, разумеется, но и в Милане, и в Риме), но одно дело – деловой перевод, язык просто как средство коммуникации, другое – создание корпуса переводчиков, которые могли бы переводить серьезную литературу. Сегодня, этот вопрос стоит остро относительно всех европейских языков, не говоря уж про восточные, китайский, японский… Традиционно, мы переводили японскую прозу и поэзию, средневековую и современную, равно как и китайскую. Я недавно смотрел некоторые переводы с китайского: всё очень быстро устаревает, какие-то идеологические ориентиры все равно изменились, изменилась даже система образов, что-то безвозвратно ушло из русского языка. Вот почему подготовка переводчиков…
…Меняется даже стиль языка…
…Да, языки упрощаются, хорошо ли это, или плохо – другой вопрос, но они начинают существовать несколько иначе, поэтому здесь – работы непочатый край.
Вам, как никому другому, хорошо известны давние и крепкие культурные связи России и Италии. В каком состоянии эти связи находятся в настоящее время и какие планируются в будущем наиболее крупные совместные культурные мероприятия? И более общий вопрос: может ли, на Ваш взгляд, культура вывести наши экономические отношения из ситуации, сложившейся в последние годы в отношениях с Европой, в том числе с Италией?
Отношения с Италией и Европой насчитывают тысячелетия, причем, уже второе. Если говорить о Новгороде Великом, там есть и немецкие, и итальянские, и какие угодно другие европейские следы, не только восточных стран, начиная с девятого века нашей эры. Тоже самое можно сказать и о Киеве, нравится это кому-то или нет, все равно это общее славянское пространство, которое потом родило три народа – русский, белорусский и украинский. Кстати, именно киевские князья основали Москву: как теперь говорит господин президент Порошенко, они это сделали в Залесье, «да зачем они это сделали», но, тем не менее, это все так. Это общая праматерь всего восточнославянского мира, и отношения Киева с Европой и Италией были очень активными и достаточно напряженными – в положительном смысле этого слова. Что касается русских городов, достаточно приехать во Владимир и посмотреть на белокаменную архитектуру, которая, хоть и была создана русскими мастерами, но под руководством итальянских архитекторов. Я уж не говорю про московский Кремль, это банально. Итальянский вклад в русскую культуру очень высок, прежде всего, в архитектуру. Это создавало определенные образы Италии. То, что делали итальянцы вместе с французами в Петербурге, когда создавался город. Это тоже постоянное влияние городской архитектурной музыки, среды, на сознание людей. Это все очень существенно. Петербург, который действительно создавался итальянцами, французами, русскими мастерами, очень повлиял на художественный стиль русской литературы восемнадцатого, девятнадцатого, да и двадцатого столетий: я считаю, что Иосиф Бродский не мог родиться в Москве, совершенно иное ощущение, строй языка, ритм. Он явно немосковский поэт. В этом смысле, влияние итальянцев – горазда более глубокое, чем иногда мы себе представляем. Итальянцы очень повлияли на кухню. Разумеется, больше всего на нашу кухню повлияли китайцы, которые сумели дотянуть свою лапшу до итальянской «спагетчины», но потом спагетти к нам вернулись, пельмени назвали равиоли, и всё уже начало существовать в совершенно ином культурном измерении.
Простите, перебью буквально на минуту. В Италии говорят, что Марко Поло привез спагетти из Китая, Христофор Колумб помидоры из Америки, а итальянцы соединили их и создали типичное итальянское блюдо…
Верно. И должен сказать, что количество итальянских ресторанов в России, по крайней мере в центральной ее части и городах, уступает разве что Нью-Йорку или Риму. Итальянская кухня вошла в жизнь российских граждан. Не будь сказано в обиду итальянцам, она попроще, чем французская, но в этом ее прелесть, она натуральней, естественней, ты понимаешь, что ты ешь. Когда ты ешь флорентийский бифштекс, то тебе понятно, что это такое, это не рибай-стейк, а совсем другая еда. Надо сказать, что с Италией у нас много самых разнообразных совместных проектов. Я уже упоминал о «русских сезонах», но в ответ мы ожидаем формирование программы «итальянских сезонов» в России. Готовится ряд больших совместных выставок. Естественно, Ватикан – это не вполне Италия, но и Италия тоже. Другое государство, но тем не менее находящееся на территории Рима. У нас была беспрецедентная выставка из Ватиканских музеев в Третьяковской галерее, и беспрецедентная выставка из Третьяковской галереи в музеях Ватикана. Обращаю еще раз внимание, я знаю, что Италия и Ватикан это два разных государства, но тем не менее итальянцы все же могли это видеть приезжая в Ватикан. Проект этот – тот, о котором я говорил: долгосрочная аренда итальянской живописи в российские музеи. Думаю, это будет иметь безусловный успех. Совместное кинопроизводство, это тоже сегодня становится безусловно важным элементом культурных связей, а что касается наших музыкантов – они прописаны по существу в Италии, равно как некоторые итальянские певцы – в России. В этом смысле, нет необходимости обозначать это как некий специальный год. Не знаю, сколько концертов дает Валерий Гергиев в Риме, но думаю, что никак не меньше, чем в Санкт-Петербурге или Москве. Это относится ко всем крупным музыкантам, Владимиру Юровскому, Денису Мацуеву, и многим другим. Что касается экономики, совершенно очевидно, что Итало-Российская Торговая Палата предпринимает самые серьезные усилия чтобы сохранить объем товарооборота. Несмотря на то, что, как Вы знаете, в ответ на европейские санкции, были приняты анти-санкции, связанные с сельскохозяйственной продукцией, тем не менее, такие сегменты пищевой промышленности, как вино и виноматериалы, сегодня широко представлены на российском рынке и занимают важную часть обще-торгового оборота. На винном рынке тоже большая конкуренция: вина из Нового Света, Латинской Америки, теснят европейские вина, но все же итальянские вина заняли на рынке серьезную позицию. Целый ряд других незапрещенных к доставке в Россию продуктов, сладости и т.д. Одна из важных сфер, которая в 2014-2015 гг. «просела» по понятным причинам, а потом опять поднялась в 2016-2017 гг., это сфера туризма. Россияне охотно ездят в Италию, причем, в основном это не пляжный туризм – хотя и пляжный тоже – а познавательный, связанный с посещением всех культурных достопримечательностей. В этом он близок к тому, который итальянцы используют, приезжая в Россию: для них это, все-таки, желание увидеть Петербург, Москву, культурные ценности, всевозможные музеи, театры. Полагаю, что, несмотря на все сложности, этот сегмент сохранится, даже несмотря на то, что Италия – не самая дешевая страна, это не Турция и даже не Греция, тем не менее желание увидеть Колизей в натуре превосходит желание погреться на море, хотя итальянское побережье – прекрасно что на севере, что на юге, и вызывает интерес российской публики. У нас впереди много интересных событий, и «мантры» насчет того, что всё кончилось, завтра всё прекратится – бессмысленны и глупы: все равно мы живем в глобальном мире, все равно, как писал Сергей Дубинин, немцы будут покупать русский газ, а значит надо будет расплачиваться, и коль скоро надо будет расплачиваться, значит СВИФТ остается. Может, итальянцы не такие большие потребители российского газа, но так или иначе они заинтересованы к поступающим к ним российским углеводородам. Итальянцы настроены значительно дружелюбней к России, чем жители некоторых других стран. Мне думается, что и итальянская пресса не столь агрессивна. Ясно, что мы переживаем период очень агрессивной информационной среды по отношению к России, даже в тех странах, где ее не было традиционно. К примеру, во французской прессе – испокон веков, начиная еще с сороковых годов. Я уж не буду упоминать более ранние периоды. В общем, французская – особенно интеллектуальная – пресса была достаточно враждебной. Британская пресса, даже в лучшие периоды наших отношений, например, в начале двухтысячных, была критична. Немецкая пресса этим никогда не отличалась, а вот после 2008 г. начался виток довольно жесткой агрессивности. Я не буду обсуждать причины, однако мне представляется, что итальянская пресса не столь критична. Иногда неприязнь к Берлускони у СМИ – он, скажем, не герой у итальянской прессы – оборачивается против нас, из-за добрых отношений с ним нашего президента. И все же, они менее критичны. Еще менее – разве что испанцы, занимающие самостоятельную критичную, но не агрессивную позицию. Есть все предпосылки, чтобы у нас были добрые отношения с Италией, тем более что, в пример, недавняя премьера «Бала-маскарада» в Большом театре еще раз подчеркивает, что итальянская опера постоянно присутствует на русской сцене, итальянская музыка постоянно присутствует на подмостках концертных залов, даже эстрадные певцы, которые в Италии уже давно не столь популярны, пользуются успехом в России, их любят, итальянскую музыку семидесятых и восьмидесятых, вспоминают музыку шестидесятых прошлого века. У нас хорошие перспективы в отношениях, деятельность итальянского дипломатического корпуса доказывает, что это серьезная установка правительства Италии, несмотря на все санкционные обстоятельства.
В настоящее время Российско-итальянский Форум-Диалог и Российско-итальянский центр находятся в процессе создания Российско-итальянского фонда поддержки малого и среднего бизнеса. Планируется также создание – с участием итальянских партнеров – Института малого и среднего бизнеса, в том числе факультета итальянской экономики. Как Вы относитесь к таким инициативам? Насколько, на Ваш взгляд, они реализуемы?
Инициатива безусловно своевременна. Создание совместного фонда поддержки малого и среднего бизнеса важно в высшей степени: у итальянцев в этом колоссальный опыт. Семейный, порой даже микро-бизнес, в Италии очень развит. Итальянцы очень хорошо понимают, как функционирует малый и средний бизнес, прежде всего в сфере обслуживания, но и производства: в информационных технологиях, в небольшом машиностроении, то есть в создании реального продукта, не только в сфере услуг. Для России это важно: устойчивость любой экономики связана с наличием налоговой базы, а ее создает именно малый и средний бизнес, а не крупные корпорации. В Италии это 70% в составе от всей большой индустрии. Это то, что делает индустрию устойчивой. У итальянцев в этом есть опыт выживания. Существует ли отдельная итальянская экономика? Я имею ввиду создание экономического факультета: его создание подразумевает существование каких-то особенностей итальянской экономики. В этом я не очень уверен, также как не существует национальная математика, или химия, но организация такой кафедры, или объемной программы, отражающей особенности итальянской экономики имеет большой смысл: для нас это сравнительно новая тематика, она появилась 25-27 лет тому назад, понимание частной собственности, того, чего в Советском Союзе никогда не было. Любая малая, средняя, микроэкономика начинается с нового качества понимания частной собственности, священной коровы, которую никогда нельзя забивать. У нас нет этой традиции. Это скорее психологическая проблема, и в этом смысле итальянцы многое могут сделать: с точки зрения экономики, Италия небогатая страна с богатыми традициями, культурой, то есть тем, чем мы тоже богаты. Правда, к нашему счастью, у нас еще есть углеводороды, но в этом итальянцы показали «школу выживаемости», такую же, как, скажем, поляки…
Речь идет не столько об экономике как таковой, а о ее модели…
Модель итальянской экономики показала высокую выживаемость: казалось, уже давно все должно было рухнуть, было много периодов тяжелых экономических кризисов, тем не менее итальянцы доказали, что их модель работает, и она достаточно устойчива. Ясно, что климат Сицилии отличается от климата Якутии, там семейный бизнес может быть другим, но эту модель надо знать, изучать, они могут пригодится везде.
На наш взгляд, формат нашей видеопрограммы предоставляет хорошую возможность для проведения с российскими и зарубежными (и не только итальянскими) экспертами встреч, востребованных самой широкой аудиторией и позволяющих вывести международные связи в области культуры и бизнеса, науки и образования на новый уровень. Какие Вы могли бы дать рекомендации для реализации этой цели – с высоты Вашего опыта и знаний?
Во-первых, нужно как можно чаще встречаться. Проблема сегодняшней мировой политики и политических процессов состоит в том, что люди перестали друг друга слышать: они произносят монологи, играют в какую-то игру, но создается ощущение, что они играют в разные игры и на разных досках. Скажем одни играют в домино, а другие начинают играть в шашки, и очень обижаются, когда понимают, что игры – разные. Именно культура, общение людей, общение бизнеса, разговоры, диалог… На Западе много предрассудков. Должна была пройти выставка-аукцион, привезти ее должны были французы, включая множество картин. Не приехали: боятся, не понимают, что происходит в России. Может получится этой осенью. В общем, в принципе – много страхов, а это всегда очень опасно: недоверие и страх в международной политике, это плохо, а в отношениях между странами – совсем худо. Когда люди чего-то боятся и друг другу не доверяют, могут произойти самые невероятные и даже трагические вещи. Очень важно поддерживать диалог, нужно как можно шире и чаще общаться, не через телевизор, не через заявления, а в живом контакте. Это может многое изменить. Я говорю банальные вещи: бывают моменты, когда прерываются и эти связи, и эти контакты, и эти разговоры. Боюсь, нам надо сделать усилие, чтобы на самых разных площадках, в самых разных странах, вести диалог. Итальянский Форум-Диалог является одной из первых площадок гражданского общества, позволяющих объяснять позиции, которые не всегда доходят до граждан тех стран, с которыми мы общаемся. В том числе, это помогает во многом определиться и бизнесу, который, конечно, ориентируется на свои обстоятельства. Например, сейчас подешевел русский рынок, американцы не ввели свои вторые санкции, и инвесторы начали срочно покупать. Это почти спекулятивная игра на ценных бумагах, но бизнесу тоже это надо объяснять: не случайно визит министра финансов Антона Силуанова в Соединенные Штаты Америки был как нельзя кстати. Он объяснял, по каким правилам нужно играть сегодня, этого же тоже никто не знает. Они за чем-то следят, все следят, за изменениями в законодательстве, в правилах, в правительственных постановлениях, но когда приезжает министр финансов одной страны в другую страну и объясняет, мол, так и так, то это внушает больше доверия. То, что Вы делаете, что появилась такая возможность хотя бы телевизионных контактов – это очень важно: обычно говорят, что самая темная ночь – это перед рассветом. Вопрос лишь в том, достигли ли мы пика этой самой темной ночи, или еще впереди какие-то новые повороты, прежде чем взойдет солнце, но международная политика развивается не так: слишком велики риски, поскольку, если во времена Карибского кризиса срок подлета ракеты был пятнадцать минут, за это время можно было еще принять какие-то серьезные решения, а сейчас – три минуты, особого времени не будет, чтобы один президент дозвонился другому. Проблема серьезная. Сегодня нужно делать всё, чтобы не произошло дикой случайности, нелепой ошибки. Это самое опасное в сегодняшнем мире. Для этого нужно все-таки разговаривать с людьми: в конце концов, все решает интеллект тех людей, которые владеют этим невероятным оружием, и от того, насколько они способны быстро принимать решения, насколько они ограничивают себя в каких-то решениях, зависит очень многое. Ничего нового не скажу: нужно как можно больше вести диалог. В этом смысле, РАНХиГС при президенте РФ делает очень многое, это не только Гайдаровские чтения, но и целый ряд других проектов, которые Вы осуществляете очень успешно.
Благодарю Вас, Михаил Ефимович, за интересный и многогранный разговор! Надеемся, что следующая наша встреча состоится в РАНХиГС.
С удовольствием. Спасибо большое за приглашение и за эту беседу.
Мы хотели бы организовать мастер-класс с Вашим участием для нашей большой студенческой и преподавательской аудитории.
Ну, мастер-класс… Чему я могу научить? Только плохому!
Мы готовы организовать его в ближайшее время. Ждем Вас в Президентской академии!
Благодарю Вас, спасибо. Я непременно воспользуюсь Вашим приглашением.
На телеканале "ТВ Центр" в эфире общественно-политическое ток-шоу "Право знать!". Герою программы предстоит отвечать на вопросы "зубастых" журналистов – главных редакторов.
Гостем студии программы "Право знать!" на канале "ТВ Центр" стал израильский военно-политический аналитик Яков Кедми.
Американский генерал заявил, что они не передавали российским войскам информацию по поводу грядущей бомбежки Сирии. Напротив, Россия заявила, что информацию получила, и поэтому предупредила сирийские власти, которые освободили предполагаемые объекты от людей. Таким образом, удалось избежать жертв. Кто слил информацию? Американцы отрицают, французы - тоже. Но за день до этого состоялся телефонный разговор Путина с Макроном. Либо Макрон соврал тогда, либо - сейчас.
Официально, Сирия и Израиль до сих пор не заключили мира. На самом деле, между СССР и Японией мира заключено тоже не было, однако это никак не помешало развивать двухсторонние отношения. 9 апреля, ни коим образом не вторгаясь в воздушное пространство Сирии, израильские ВВС нанесли удар по сирийскому объекту, погибло около десяти человек, включая трех военных специалистов Ирана. Никаких протестов по этому поводу не последовало.
Похоже, обвинять Россию в химических атаках стало новым трендом на Западе. От дела Скрипалей наши партнеры шагнули дальше и теперь заявляют о причастности Москвы к недоказанной химической атаке в Сирии. Трамп уже готовит некое «важное решение». Каким оно будет? И каковы будут последствия?
5 заседаний за 2 дня - 9 и 10 апреля Совет безопасности ООН работал «на износ», но дипломаты так и не смогли договориться. Россия и США представили собственные проекты резолюции по Сирии, однако оба документа были заблокированы. Дошло до взаимных обвинений.
А в это время Федеральное бюро расследований провело обыск в офисе адвоката президента США Дональда Трампа Майкла Коэна. Сообщается, что у него были конфискованы налоговые документы и переписка с некоторыми клиентами. В числе прочих были изъяты и бумаги, которые касаются выплат порноактрисе Стефани Клиффорд.
Сам Дональд Трамп назвал обыск в офисе его личного адвоката «охотой на ведьм», однако эксперты отмечают, что в руки следователей могли попасть финансовые документы, способные довести Трампа до импичмента. Есть ли связь ситуации вокруг Трампа и «химатакой» в Сирии?
Новый конфликт вокруг Сирии отвлекает внимание не только от тайн Трампа, но и от Скрипалей. Лондон хочет спрятать пострадавших отца и дочь в США. Спрашивается, для чего? Об этом и многом другом - в программе «Процесс».
Odio gli indifferenti.
Credo che vivere voglia dire essere partigiani.
Chi vive veramente non può non essere cittadino e partigiano.
L’indifferenza è abulia, è parassitismo, è vigliaccheria, non è vita.
Perciò odio gli indifferenti.
L’indifferenza è il peso morto della storia.
L’indifferenza opera potentemente nella storia.
Opera passivamente, ma opera.
E' la fatalità; è ciò su cui non si può contare; è ciò che sconvolge i programmi, che rovescia i piani meglio costruiti; è la materia bruta che strozza l’intelligenza.
Ciò che succede, il male che si abbatte su tutti, avviene perché la massa degli uomini abdica alla sua volontà, lascia promulgare le leggi che solo la rivolta potrà abrogare, lascia salire al potere uomini che poi solo un ammutinamento potrà rovesciare.
Tra l’assenteismo e l’indifferenza poche mani, non sorvegliate da alcun controllo, tessono la tela della vita collettiva, e la massa ignora, perché non se ne preoccupa; e allora sembra sia la fatalità a travolgere tutto e tutti, sembra che la storia non sia altro che un enorme fenomeno naturale, un’eruzione, un terremoto del quale rimangono vittime tutti, chi ha voluto e chi non ha voluto, chi sapeva e chi non sapeva, chi era stato attivo e chi indifferente.
Alcuni piagnucolano pietosamente, altri bestemmiano oscenamente, ma nessuno o pochi si domandano: se avessi fatto anch’io il mio dovere, se avessi cercato di far valere la mia volontà, sarebbe successo ciò che è successo?
Odio gli indifferenti anche per questo: perché mi dà fastidio il loro piagnisteo da eterni innocenti.
Chiedo conto a ognuno di loro del come ha svolto il compito che la vita gli ha posto e gli pone quotidianamente, di ciò che ha fatto e specialmente di ciò che non ha fatto.
E sento di poter essere inesorabile, di non dover sprecare la mia pietà, di non dover spartire con loro le mie lacrime.
Sono partigiano, vivo, sento nelle coscienze della mia parte già pulsare l’attività della città futura che la mia parte sta costruendo.
E in essa la catena sociale non pesa su pochi, in essa ogni cosa che succede non è dovuta al caso, alla fatalità, ma è intelligente opera dei cittadini.
Non c’è in essa nessuno che stia alla finestra a guardare mentre i pochi si sacrificano, si svenano.
Vivo, sono partigiano.
Perciò odio chi non parteggia, odio gli indifferenti.
Vogliamo dircelo?
Diciamocelo.
Nessuno ha mai visto gli Skripal' in salute, nessuno li ha visti malati, nessuno li ha visti nuovamente in salute.
Tutti hanno letto le loro dichiarazioni prima, durante e dopo, senza che si abbia la possibilità di verificare che siano le loro.
Qualche domanda, cari occidentali?
Ospite della terza puntata della videotrasmissione “Russia – Italia: eventi e commenti” del Centro italo-russo della RANEPA è stato il professor Marco Ricceri, segretario generale dell’Istituto di Studi Politici, Economici e Sociali EURISPES.
Il professor Ricceri ha illustrato l’attività dell’EURISPES, le aspettative dalla realizzazione del Memorandum di collaborazione con la RANEPA e i principali indirizzi di collaborazione nelle scienze e nell’istruzione. E’ prevista la costituzione di consigli scientifici e peritali congiunti italo-russi. Tra gli obiettivi, l’apertura di un istituto per le piccole e medie imprese e di facoltà di economia russa e italiana.
La comunità d’affari italiana, ma anche quella scientifica e didattica, hanno un forte bisogno di avere costantemente delle informazioni aggiornate sullo stato dell’economia russa e della politica finanziaria, creditizia e fiscale. Il Centro italo-russo della RANEPA inaugura un nuovo indirizzo nell’ambito della videotrasmissione “Russia – Italia: eventi e commenti”: le interviste con i principali scienziati ed economisti russi. Maggiori informazioni in merito saranno fornite dal professor Mamikon Ajrapetjan, direttore scientifico ed economista del Centro italo-russo, nella nostra trasmissione il 20 aprile p.v.
La prima intervista verrà rilasciata da Abel Aganbegjan, accademico dell’Accademia russa delle Scienze, a metà maggio.
“Russia – Italia: eventi e commenti”: puntata N°1
“Russia – Italia: eventi e commenti”: puntata N°2
Signore e signori, buongiorno,
In studio Mark Bernardini. Oggi va in onda l’ennesima edizione del programma analitico d’informazione del Centro italo-russo dell’Accademia presidenziale russa per l’economia nazionale e la pubblica amministrazione:
“Russia-Italia: eventi e commenti”.
Come preannunciato, oggi è nostro ospite da Roma il dottor Marco Ricceri, segretario generale dell’EURISPES, l’Istituto di Studi Politici, Economici e Sociali.
Dottor Ricceri, buongiorno,
Mi permetta innanzitutto di ringraziarLa per avere accettato l’invito a partecipare al nostro programma “Russia-Italia: eventi e commenti”. E’ la nostra seconda edizione, siamo appena agli inizi, quindi è particolarmente la Sua opinione circa le questioni più attuali della cooperazione italo-russa, come segretario generale dell’EURISPES, l’Istituto di Studi Politici, Economici e Sociali.
La cooperazione è molto importante, fondamentale. Direi, e questa è un’opinione diffusa nel nostro istituto, che quanto più la politica attraversa momenti difficili, tanto più è il momento che la società civile, il mondo delle accademie, delle scienze, intensifichi i suoi rapporti e la sua collaborazione.
Il Vostro Istituto ha firmato un memorandum di collaborazione con la RANEPA, promosso dal nostro Centro italo-russo e firmato anche da Vladimir Mau, rettore della RANEPA. Prima di esaminarne il contenuto, Le chiederei di raccontare brevemente cosa sia l’EURISPES.
E’ un istituto di ricerca politica, economica e sociale, nato circa 35 anni fa, uno dei più importanti in Italia. Abbiamo avuto l’anno scorso un riconoscimento importante: siamo stati classificati fra i primi 150 istituti del mondo come istituto indipendente. Sottolineo l’importanza di questa definizione. Il rating viene fatto in America tutti gli anni. Per noi è stato un grandissimo riconoscimento. Qual è la nostra peculiarità? Da oltre trent’anni, applichiamo un metodo interdisciplinare e sistemico: nell’esaminare i problemi della società, allo stesso tempo guardiamo l’evoluzione istituzionale e politica, economica, sociale, culturale, etica. Non si può capire come si evolve una società senza valutare questi aspetti nell’insieme. Ora questo metodo è molto raccomandato dalle Nazioni Unite: l’agenda 2030 sullo sviluppo sostenibile, quindi sembra una novità internazionale. Per noi, invece, è una pratica da oltre trent’anni.
Quali sono le Vostre aspettative circa la realizzazione del memorandum? Secondo Lei, quali indirizzi di questa collaborazione potrebbero essere più richiesti, da una parte dall’EURISPES, e dall’altra dalla RANEPA? Mi riferisco agli ambiti scientifici e didattici, dunque ai corsi congiunti di insegnamento, compresa la formazione imprenditoriale e i progetti di ricerca.
Siamo ad un momento di grande sfida sullo sviluppo economico. Sia le Nazioni Unite che gli altri organismi internazionali, i vertici come il G20, gli organismi internazionali come l’OCSE, il Fondo Monetario, ci dicono che c’è bisogno di una grande correzione, e che nello stesso tempo vanno affrontati i problemi economici, sociali, culturali e ambientali. Come organizzare questa grande correzione dell’attuale modello di sviluppo per avere un modello di sviluppo più forte, più equilibrato, più sostenibile nel tempo? Questo è il punto chiave. La RANEPA è una grande accademia di economia. Davvero, nei vari settori troviamo continuamente delle eccellenze. Riuscire a collaborare per creare dei tavoli di approfondimento, dei momenti formativi, che creino queste figure professionali – le chiamerei “nuove professioni” – in grado di capire che tipo di modello nuovo debba essere costruito: l’aspettativa da questa collaborazione è legata all’organizzazione di questi tavoli interdisciplinari, in cui le persone chiamate a collaborare prefigurano sia nuove forme di sviluppo, sia nuove figure adatte a operare in questo discorso.
Pensa che nell’ambito di tale collaborazione si possano costituire dei consigli scientifici e peritali sulle singole problematiche? E’ realistico porsi come obiettivo strategico quello di creare insieme un istituto per le piccole e medie imprese, compresa una facoltà di economia italiana presso la RANEPA e, viceversa, di economia russa presso l’EURISPES?
I consigli scientifici sono il punto di partenza iniziale. Bisogna chiamare le persone realmente competenti ed esperte nei vari settori e creare un metodo di lavoro che consenta di unificare le varie tipologie scientifiche. Questo è lo strumento di partenza. Il momento didattico è la verifica di come queste nuove idee e questi nuovi approcci possano essere trasferiti ai giovani che poi domani andranno a lavorare nelle imprese e nei servizi pubblici, per i quali ci sono nuovi compiti da affrontare. L’idea di un istituto è molto importante, come coronamento di questo cammino, quindi noi lo consideriamo veramente strategico. Vorrei precisare un aspetto: l’EURISPES è un istituto di studi e di ricerca privato senza fini di lucro, questa è la nostra missione, nel senso che questo ci ha consentito di rimanere nel tempo come un’isola della libertà, riconosciuta, appunto, a livello internazionale. Come regola, nel nostro comitato scientifico metà dei membri è italiana, e per metà sono esperti esteri, provenienti per gran parte dalle università. In più, abbiamo tutta una serie di accordi di collaborazione di lunga data con università italiane e primarie. Io stesso insegno un master alla Ca’ Foscari di Venezia. Con queste università possiamo far valere il nostro tipo di accordo con la RANEPA e organizzare un istituto che abbia anche un valore universitario. Immagino un istituto come l’EURISPES, in grado di raccogliere il meglio, anche le sfide di questi nuovi compiti, che poi, collegato alle università, dia anche dei titoli e dei crediti accademici. Nel nostro patrimonio c’è questo rapporto consolidato negli anni. Le nostre ricerche, i nostri studi sono fatti spessissimo con istituti universitari, dunque nessun problema a costruire un istituto che abbia anche una valenza accademica in senso stretto.
Dottor Ricceri, La ringrazio. Mi auguro che nell’ambito del nostro programma questo nostro incontro sia solo il primo, e che potremo esaminare più dettagliatamente le questioni attinenti alla cooperazione italo-russa, compresa quella tra RANEPA e EURISPES. Magari al nostro programma saranno interessati anche i partner dell’EURISPES sia da parte russa che italiana. Noi siamo sempre aperti ad ogni collaborazione.
Questo è molto importante. Mi permetta di aggiungere, il focus, il tema centrale che avete individuato e che proponete, che è diventato oggetto di questa collaborazione, ossia l’idea di lavorare sulle piccole e medie imprese, è un fatto molto importante, perché da parte italiana questa costituisce un’eccellenza. L’Italia ha tanti difetti e debolezze, ma sulle PMI dispone di un vero e proprio patrimonio di esperienze per lo sviluppo dei territori, anche di nuove figure imprenditoriali. Aver scelto questo tema ci consente di portare in Russia qualcosa che forse è meno sviluppato. La Federazione Russa è il sistema economico delle mega imprese, dei mega complessi. Oggi, credo che ci sia bisogno di costruire un maggiore equilibrio. Lo richiedono i territori, lo richiedono i grandi progetti internazionali. Si ragionava anche sui grandi corridoi euroasiatici, che non devono essere – mi consenta di aggiungere questa osservazione – delle semplici linee di trasporto di energia o di treni, come dicono sempre più persone. Devono essere segnati dallo sviluppo dei territori lungo le linee, quindi dallo sviluppo urbano, dei distretti industriali. Poter portare l’eccellenza italiana in queste nuove situazioni su cui state discutendo in Russia è secondo me davvero un banco di prova concreto. Da un modello di sviluppo basato sull’equilibrio tra grandi complessi e piccole imprese a una sperimentazione pratica sui territori. Vedo l’istituto impegnato in questa direzione, la RANEPA potrebbe essere la paladina di un qualcosa di nuovo molto valido.
Insomma, mi pare che siamo perfettamente in sintonia. Grazie molte ancora, spero di rivederLa in questi studi al più presto.
Questo è l’inizio di un cammino, ci siamo arrivati grazie ad un rapporto di reciproca fiducia e stima con chi ha proposto questa idea, andiamo avanti e ci vedremo spesso. E spero di vedervi anche in Italia!
Penso che saranno in molti ad accogliere questo invito!
Гостем третьего выпуска видеопрограммы Российско-итальянского центра РАНХиГС «Россия – Италия: события и комментарии» стал Марко Риччери – генеральный секретарь Европейского института политических, экономических и социальных исследований EURISPES.
Господин Риччери рассказал об Институте EURISPES и ожиданиях от реализации Меморандума о сотрудничестве с РАНХиГС. Эксперт сообщил об основных направлениях сотрудничества в области науки и образования. Предполагается формирование совместных российско-итальянских экспертных и научных советов. В планах открытие Института малого и среднего бизнеса, факультетов итальянской и российской экономики.
Итальянское научно-образовательное и деловое сообщества испытывают острую потребность в получении постоянной актуальной информации о состоянии российской экономики, а также денежно-кредитной и бюджетно-налоговой политики. Российско-итальянский центр РАНХиГС откроет новое направление в рамках видеопрограммы «Россия – Италия: события и комментарии» – интервью с ведущими российскими учеными-экономистами. Подробнее об этом расскажет научный руководитель Российско-итальянского центра, д. э. н., профессор Мамикон Айрапетян в выпуске видеопрограммы 20 апреля.
Первое интервью состоится с академиком РАН Абелом Аганбегяном в середине мая.
Первый выпуск программы «Россия – Италия: события и комментарии»
Второй выпуск программы «Россия – Италия: события и комментарии»
Здравствуйте, дамы и господа!
Меня зовут Марк Бернардини. Начинаем очередную передачу нашей информационно-аналитической программы Российско-итальянского центра Российской Академии Народного Хозяйства и Государственной Службы при Администрации Президента Российской Федерации:
«Россия-Италия: события и комментарии».
Как было заявлено, сегодня у нас в гостях генеральный секретарь Римского Института Политических, Экономических и Социальных Исследований (EURISPES), Марко Риччери.
Здравствуйте, господин Риччери!
Первым делом, позвольте мне поблагодарить Вас за согласие принять участие в нашей программе «Россия-Италия: события и комментарии». Это – наш третий выпуск, мы только начинаем, и поэтому нам важно Ваше мнение по актуальным вопросам российско-итальянского сотрудничества – как генерального секретаря Римского Института Политических, Экономических и Социальных Исследований (EURISPES).
Для нас сотрудничество – важная, фундаментальная составляющая. Распространенное мнение в нашем институте – чем более политика переживает сложные времена, тем более гражданское общество, академическое и научное сообщество должны усиливать свои отношения и сотрудничество.
Ваш Институт подписал Меморандум о сотрудничестве с РАНХиГС, инициированный нашим Российско-итальянским центром. Меморандум также подписан ректором РАНХиГС Владимиром Мау. Прежде чем мы обсудим предмет Меморандума, просил бы Вас коротко рассказать о Вашем институте – EURISPES.
Институт политических, экономических и социальных исследований был основан около 35-ти лет тому назад и является одним из важнейших в Италии. В прошлом году, мы получили важное признание: нас оценили среди первых 150 мировых независимых институтов. Хочу подчеркнуть значение такого определения. Рейтинг формируется ежегодно в Америке. Для нас это очень лестно. Какова наша особенность? Уже более тридцати лет, как мы используем межотраслевой и системный метод: при исследовании вопросов общества, в то же время мы изучаем государственное, политическое, экономическое, социальное, культурное, этическое развитие. Нельзя понять, как развивается общество, не давая оценку данным характеристикам в своей совокупности. Последнее время, такой метод особо рекомендован Организацией Объединенных Наций: повестка 2030 по устойчивому развитию представляется как международное новшество. Для нас она является практикой уже более тридцати лет.
Каковы Ваши ожидания от реализации Меморандума? Какие направления сотрудничества могли бы быть, на Ваш взгляд, востребованы, с одной стороны, EURISPES, а с другой – РАНХиГС? Имеется ввиду такие направления, как наука и образование – совместные образовательные программы, включая бизнес-образование, и проекты исследований.
Экономическому развитию брошен серьезный вызов. ООН и прочие международные организации, такие, как Большая Двадцатка, ОЭСР, МВФ и т.д. заявляют, что требуется существенная корректировка, а также, что в то же время необходимо поднять экономические, социальные, культурные и экологические вопросы. Так как же организовать это большое исправление модели экономического роста, чтобы получить более сильную, уравновешенную, устойчивую во времени экономическую модель? Это ключевой вопрос. РАНХиГС – великая экономическая академия. Действительно, мы наблюдаем высшую степень совершенства во многих отраслях. Сотрудничество в создании площадок углубления, образовательных процессов, для формирования таких профессиональных сотрудников – то есть «новых профессий» – способных уловить типологию построения новой модели: осуществление такого сотрудничества мы связываем с организацией этих межотраслевых площадок, где люди, призванные к сотрудничеству предопределяют как новые формы развития, так и новые профессии, в состоянии действовать в таком контексте.
Как Вы считаете, возможно ли создать в рамках такого сотрудничества совместные –экспертные и научные советы по различным проблемам? Более того – как стратегической цели – создать совместный Институт малого и среднего бизнеса, в том числе факультет итальянской экономики – в РАНХиГС и российской экономики – в EURISPES?
Научные советы представляют собой начальную точку отправления. Необходимо найти действительно компетентных и опытных в разных отраслях людей, и создать рабочую методику, позволяющую объединить разные научные типологии. Повторяю, это лишь исходная точка. Образование – это проверка, как эти новые идеи и новые подходы могут быть переданы молодежи, которая завтра будет работать на тех предприятиях и на государственной службе, перед которыми поставлены новые задачи. Создание института – важнейшая инициатива, как увенчание предпринятого пути, поэтому мы придаем ему стратегическое значение. Хотелось бы уточнить следующее: EURISPES является частным некоммерческим научно-исследовательским институтом, такова наша миссия, и это позволило нам сохраниться во времени в качестве признанного на международном уровне «островом свободы». В принципе, половина членов нашего научного совета состоит из итальянцев, а вторая половина – из иностранных экспертов, выходцев в своем большинстве из университетов. Кроме того, мы обладаем целым рядом давнишних долгосрочных договоров о сотрудничестве с главными итальянскими университетами. Да и Ваш слуга покорный, я преподаю в Венецианском университете Ка-Фоскари. С ними, мы можем рассказать о нашем договоре с РАНХиГС и организовать институт университетского значения. Замысел таков: EURISPES в состоянии собрать все самое лучшее, в том числе вызовы, связанные с этими новыми задачами; далее, в сотрудничестве с университетами, он будет выдавать академические звания и документы. Нашим достоянием являются такие консолидированные во времени отношения. Наши исследования, наши изучения часто проводятся в сотрудничестве с университетами, следовательно, создание института академического значения – не проблема.
Благодарю Вас, господин Риччери! Надеюсь, мы еще не один раз сможем встретиться с Вами в нашей программе, обсудить вопросы российско-итальянского сотрудничества, в том числе сотрудничества между РАНХиГС и EURISPES. Возможно, к нашей программе проявят также интерес партнеры EURISPES – как с российской, так и с итальянской стороны. Мы всегда открыты для сотрудничества.Это очень важно. Позвольте мне добавить: базисная точка, главная тема, которую Вы определили и предлагаете, как предмет нашего сотрудничества, то есть наша работа над малыми и средними предприятиями – очень важная идея, поскольку в Италии МСП достигли высшую степень совершенства. У Италии много недостатков и слабостей, но в этой сфере мы обладаем великим достоянием в порядке опыта по развитию территорий и новых предпринимательских субъектов. Выбор данной темы позволит нам привезти в Россию нечто, что здесь еще недостаточно развито. Российская Федерация – это экономическая система, основанная на огромных предприятиях и комбинатах. Мне думается, что сегодня необходимо добиться большего равновесия. Это требуется регионам, да и крупным международным проектам. Мы также обсуждали крупные евразийские коридоры, которые не должны – позвольте заметить – представлять собой просто энергетическими, транспортными и железнодорожными путями, и так считают многие. Они должны подразумевать развитие регионов вдоль этих путей, городской рост, развитие промышленных округов. Мне кажется, что возможность внедрить итальянский опыт в такой российский контекст является конкретным испытательным стендом. Модель развития, основанная на равновесии между крупными комбинатами и малыми предприятиями, и конкретное опробование в регионах. Мне видится наш институт, работающий в этом направлении, а РАНХиГС может стать поборницей очень эффективного новшества.
У меня такое впечатление, что мы полностью в гармонии. Еще раз большое спасибо, надеюсь в скором времени увидеть Вас вновь в нашей студии.
Это начало пути, мы встали на него благодаря нашим отношениям, основанным на взаимном доверии и уважении с теми, кто инициировал этот замысел. Впереди еще много встреч. Надеюсь также увидеть вас в Италии!
Думаю, многие с радостью примут Ваше приглашение!
Ecco a voi la seconda edizione della trasmissione analitica d’informazione del Centro italo-russo della RANEPA “Russia – Italia: eventi e commenti”. Nostro ospite è stato Vladimir Dmitriev, vicepresidente della Camera di commercio e industria della Federazione Russa e copresidente del Forum-Dialogo italo-russo della società civile.
In un’ampia intervista, Dmitriev ha raccontato dettagliatamente delle condizioni e delle problematiche delle relazioni italo-russe. Ha descritto gli indirizzi principali della cooperazione italo-russa nel campo economico-commerciale. E’ stata esplicitata l’attività del Forum-Dialogo italo-russo, che agisce con il patrocinio del Presidente del Consiglio della Repubblica Italiana e del Presidente della Federazione Russa.
Sono stati analizzati dettagliatamente i progetti di costituire un Fondo italo-russo di sostegno alle piccole e medie imprese. Inoltre, Dmitriev si è detto favorevole alla creazione di un Istituto per le PMI con il concorso delle università e degli operatori economici italiani, sottolineando l’attualità e il fabbisogno di un simile istituto nella realtà odierna.
La prossima trasmissione vedrà ospita Marco Ricceri, segretario generale dell’EURISPES (l’Istituto Europeo di Studi Politici, Economici e Sociali). Tema dell’intervista sono gli indirizzi della collaborazione didattico-scientifica con la RANEPA nell’ambito del Memorandum di cooperazione siglato agli inizi di aprile di quest’anno.
Prima edizione della trasmissione “Russia – Italia, eventi e commenti”
Подготовлен второй выпуск информационно-аналитической программы Российско-итальянского центра РАНХиГС «Россия – Италия: события и комментарии» – гостем стал вице-президент Торгово-промышленной палаты РФ, сопредседатель Российско-итальянского Форума-Диалога по линии гражданских обществ Владимир Дмитриев.
В большом интервью Владимир Дмитриев подробно рассказал о состоянии и проблемах российско-итальянских отношений. Он описал основные направления российско-итальянского сотрудничества в торгово-экономической сфере. Была раскрыта деятельность Российско-итальянского Форума-Диалога, который работает под патронатом премьер-министра Итальянской Республики и Президента Российской Федерации.
Отдельно были рассмотрены планы создания Российско-итальянского фонда поддержки малого и среднего бизнеса. Кроме того, Владимир Дмитриев поддержал идею формирования Института малого и среднего бизнеса с участием итальянских университетов и деловых кругов. Он отметил актуальность и востребованность такого института в современных реалиях.
В следующем выпуске программы выступит Марко Риччери – генеральный секретарь Европейского института политических, экономических и социальных исследований (EURISPES). Тема интервью – направления научно-образовательного сотрудничества с РАНХиГС в рамках подписанного в начале апреля этого года Меморандума о сотрудничестве.
Первый выпуск программы «Россия – Италия: события и комментарии»
Мне нужно всего лишь несколько тысяч убитых на войне – сказал Муссолини – чтобы сесть за стол переговоров. 10 июня 1940 г., объявление войны Франции и Великобритании. Германия вторглась во Францию месяцем ранее. Четыре дня спустя, 14 июня, нацисты разгромили «Линию Мажино».
Приблизительно то же самое относится ко вторжению Итальянской Армии в СССР, 9 июля 1942 г. (немцы вторглись в Советский Союз 22 июня 1941 г.).
Согласно дневникам графа Чиано (а, по совместительству, зятя Муссолини), он вызвал и обратился к французскому и английскому послам следующим образом: «Вероятно, вы уже поняли, какова причина, по которой я вас вызвал», на что француз ответил: «Хоть я и не очень умен, на сей раз, думаю, понял». Заслушав декламацию объявления, он добавил: «Это удар ножом против лежачего. И все равно, я вас благодарю, что пользуетесь бархатной перчаткой», и уточнил, что в Чиано он не видит врага, и не считает таковым ни одного итальянца. В заключение, сказал он, «Немцы – жестокие хозяева, вы тоже это заметите. Берегите себя». Британец, Перси Лорейн, выслушал всё спокойно и безмолвно, невозмутимо. Далее, он попросил подтвердить официальный характер объявления и попрощался, вежливо пожав графу руку.
Мнение Черчилля по поводу вступления Италии в вооруженный конфликт и поведения Муссолини прозвучало по «Радио Лондону»: «Это трагедия в истории Италии. И это тот самый преступник, который замыслил такие безумные и постыдные деянья».
Получив известия об итальянской интервенции против уже побежденного противника, президент Соединенных Штатов, Франклин Рузвельт, выступил по радио в городе Шарлоттсвилл: «Сегодня, 10 июня, рука, державшая нож, вставила его в спину своего соседа».
Почему я это все вспоминаю? На дворе – 2018-й. В настоящее время, в Италии нет правительства, и по закону, правительство в отставке остается на своем посту исключительно для выполнения текущих дел. Лично мне, высылка из страны двух российских дипломатов представляется, как чрезвычайная, судьбоносная мера, никак не «текущая».
История порой повторяется. Наверное, стоит присоединиться к ответу тогдашнего французского посла, Андре Франсуа-Понсе, итальянскому министру иностранных дел, Галеаццо Чиано, перефразируя его: “Янки, англосаксы и еврократы – жестокие хозяева, вы тоже это заметите. Берегите себя».
Ho bisogno soltanto di qualche migliaio di morti – disse Mussolini – per potermi sedere da ex-belligerante al tavolo delle trattative. 10 giugno 1940, dalla dichiarazione di guerra a Francia e Gran Bretagna. La Germania aveva già invaso la Francia da un mese. Quattro giorni dopo, il 14 giugno, i nazisti annichilivano la “Linea Maginot”.
Più o meno lo stesso con l’invasione dell’ARMIR in URSS, 9 luglio 1942 (i tedeschi avevano invaso l’Unione Sovietica il 22 giugno 1941).
Secondo quanto riportato nei diari del conte Ciano, egli si rivolse agli ambasciatori francese e britannico con: “Probabilmente avete già compreso le ragioni della mia chiamata”, cui l’ambasciatore francese rispose: “Benché io sia poco intelligente, questa volta ho capito” e, dopo aver ascoltato la lettura della dichiarazione, aggiunse: “E’ un colpo di pugnale ad un uomo in terra. Vi ringrazio comunque di usare un guanto di velluto”, precisando che non vedeva in Ciano un nemico, né poteva considerare tale alcun italiano e concludendo che “I tedeschi sono padroni duri, ve ne accorgerete anche voi. Cercate di non farvi ammazzare”. Il diplomatico britannico, Sir Percy Loraine, invece, ascoltò con calma ed in silenzio la dichiarazione “senza battere ciglio” e, dopo aver chiesto conferma dell’ufficialità della dichiarazione, si congedò dal conte Ciano con una educata stretta di mano.
Il giudizio di Churchill sull’ingresso dell’Italia nel conflitto bellico e sull’operato di Mussolini fu affidato al commento pronunciato a Radio Londra: “Questa è la tragedia della storia italiana. E questo è il criminale che ha tessuto queste gesta di follia e vergogna”.
Quando venne raggiunto dalla notizia dell’intervento italiano contro un nemico ormai sconfitto, il Presidente degli Stati Uniti Franklin Delano Roosevelt rilasciò a Charlottesville una dura dichiarazione radiofonica: “In questo 10 giugno, la mano che teneva il pugnale l’ha affondato nella schiena del suo vicino”.
Perché rievoco tutto questo? Siamo nel 2018. L’Italia al momento non ha un governo e, per legge, il governo dimissionario resta in carica esclusivamente per il disbrigo degli affari correnti. L’espulsione dal Paese di due diplomatici russi a me appare come provvedimento straordinario, non da affari correnti.
Corsi e ricorsi della storia. Mi sento di sposare la risposta dell’ambasciatore francese di allora, André François-Poncet, al ministro degli esteri italiano Galeazzo Ciano, parafrasandola: “Gli yankee, gli albionici e gli eurocrati sono padroni duri, ve ne accorgerete anche voi. Cercate di non farvi ammazzare”.